Торт от надоедливого соседа

7

Люблю, воткнувшись лбом в прохладное стекло, смотреть на вечерний город. Сначала все бурлит, спешит, суетится. Толкая друг друга, проносятся пешеходы, автомобили мчатся на огромной скорости – домой, быстрее домой после тяжелого трудового дня: к столу, пледу, теплому чаю. И вот постепенно улицы пустеют, а вместо плотного потока транспорта, устало подмигивая фонарям, едут редкие машины. Все становится каким-то нереальным, сказочным. Город накрывает благостная тишина, и слышно только, как ветер раскачивает верхушки деревьев, да в соседнем дворе пискляво кричит сигнализация.

Внизу под фонарями прогуливается влюбленная парочка. Первый вечер без Олега. Интересно, во сколько он сегодня явится и на своих ли ногах, и сегодня ли? Да какое мне дело, что у меня своих забот нет? Вон мама позвонила, завтра после обеда приедут с Маринкой в гости, лыжи сами притащат, из вещей что-то. Сестру нужно выгулять в кино, давно обещаю, мама нагрянет конечно же с ревизией, проверить, как ее несобранная дочь ведет хозяйство.

Надо лечь пораньше спать, чтобы завтра успеть до их приезда: заполнить холодильник провизией, сварить настоящий, а не какой-то там пакетный суп, прибраться до слепящей чистоты, перегладить горку белья, что третий день пылится в тазике. Короче, не ударить в грязь лицом перед требовательной комиссией. Да где же этот Олег, одиннадцать?

Легла, пытаюсь заснуть, прислушиваюсь к каждому шороху в подъезде. Полдвенадцатого, встала, хожу по комнате. Вот мы даже и не целовались по-настоящему, а у меня ощущение, что я уже неделю замужем. Нет одиночество гораздо лучше, а то будешь так всю жизнь по окнам бегать, ненаглядного «на рогах» высматривать. Двенадцать, на улице мороз. Говорят пьяные часто насмерть замерзают, лягут в сугроб поспать и все. Хватаю телефон, нажимаю «Олегандро», тут же сбрасываю – подожду еще. Нет, надо звонить! Опять жму веселенькую надпись. Долго идут гудки: абонент доступен, но не берет, гад, трубку. Гудки, гудки, гудки.

- Алло, Василиса? Леха, Василиса звонит! – наконец-то радостный голос в трубке (слишком радостный).

- Олег, ты где?

- Васька, а наши так прос…, так проиграли, шесть – один. Это ты наколдовала вчера. А ты за «Буран» случайно не болеешь? У тебя бабушка не в Воронеже живет? А мы тут с пацанами с горя ужрались. Вась, а ты почувствовала, что у меня горе, да?! 

- Олег, где ты? – пытаюсь достучаться до его сознания.

- Леха, где мы? Говорит - на мосту.

- На каком мосту? – руки начинают холодеть. – Вы через Волгу что ли идете? Немедленно назад разворачивайтесь, вам в другую сторону!

- В какую сторону?

- Олег возьми такси, поезжай домой.

- А где его взять? Здесь мост.

- По телефону вызови, у тебя что денег нет? Ты к дому подъезжай, скажи девушка сейчас вынесет и мне набирай, я спущусь. Ты меня слышишь?

- Вась, ты такая добрая.

- И шапку надень.

- А ты что меня видишь?

- Все, отключаюсь. Вызывай такси!

«Пенек». Жду. Ровно полпервого звонок:

- Я подъехал.

- Бегу.

Начинаю копаться в сумке, сколько берут таксисты ночью: триста, пятьсот? Хватаю пятисотку, ключи, накидываю куртку, ныряю в сапоги (застегну в лифте). Кабинка едет медленно. Таксист за простой сейчас накинет. Растрепанная выбегаю из подъезда, на низеньком заборчике возле порога без шапки, слегка покачиваясь, сидит Олег.

- Таксист где? – оглядываюсь.

- Уехал.

- Без денег?

- Почему без денег, я ему заплатил.

- Ты же сказал, у тебя денег на такси нет.

- Я такого не говорил.

«Вот зараза!»

- А шапка где?

- С моста упала. Леха предлагал за ней слазить, но тут таксист подъехал.

- Какой хороший таксист. Домой пошли, встать сможешь? – дергаю его за рукав.

- Смогу. Да я трезвый… почти.

Молча едем в лифте. Олег глупо улыбается, разглядывая меня мутными глазами. Я бы тоже поухмылялась, вид у меня тот еще: лохматая девица в пуховике поверх банного халата, голые ноги в зимних сапогах, которые я так и не застегнула. Наконец-то двери открываются на нашем этаже.

- Спокойной ночи, - не оборачиваясь спешу к своей квартире.

- Вась, подожди, - догоняет Олег.

- Иди спать, - поворачиваю ключ в замке.

- Вась подожди, мне сказать тебе что-то нужно.

- Завтра скажешь, - показно зеваю в кулак.

- Вась, мне сейчас нужно сказать, пока я малость подшофе.

Я замерла: «Неужели в любви признаваться будет?»