Торжество гниющей плоти

Тяжелая, металлическая поступь по разбитой мостовой. От этих шагов камень крошится еще сильнее, но обитателям города давно плевать на подобные мелочи. Рассыпающиеся улицы, пустые дверные и оконные проемы, кромешная тьма по ночам и ничем нескрываемая разруха днем – все стало привычным.
Встроенные в операционную систему часы утверждают, что наступила полночь. Впрочем, время суток и поры года тоже перестали иметь значение. Разве что погода может доставить неудобства, ведь даже в условиях надвигающегося конца света корпорации пытались экономить. Как оказалось, гарантия ничего не стоит: механизмы начали ржаветь уже через полвека, хотя рекламы утверждали, мол, никаких проблем не будет ближайшие два века точно. Конец света случился, экономика всех стран рухнула, и никто не торопится ее возрождать. Эра массового потребления бесследно канула, наступила эра всемирной апатии.
Z-480 шагал по пустой улице, редкий блеск неоновых огней отражался в стеклах его роботизированных глаз: какие-то энтузиасты пытались поддерживать порядок. Благодаря им кое-где горели вывески, играла музыка. Благодаря им, не забывшим своей истинной природы, застывшие из-за закончившейся энергии бедняги могли надеяться на подзарядку, а проржавевшие - на смазку–или даже замену суставов. Да, мир лежит, а эти ребята расходуют оставшиеся с лучших времен ресурсы (коих с каждой секунды все меньше), но они хотя бы пытаются. И помнят. Z-480 в чем-то похож на этих энтузиастов. Нет, он не помогает ближним, но помнит прошлое, что, пожалуй, сейчас равносильно подвигу. Он один из тех, кто не поддался депрессии и апатии, увидев спасение там, где его мало кто видит.
Робот неуклюже повернул и вышел на широкий проспект. Он шел по проезжей части, обходя сгнившие автомобили, автобусы с покинутыми по неким причинам вещами. В некоторых грудах некогда двигающегося металлолома механизированное око Z-480 замечало трухлеющие скелеты. В своих машинах, кроватях или рабочих местах умирали либо бедные, либо скептики и религиозные фанатики, либо те, кто просто-напросто не успел. Этих несчастных никто не подумал и никогда не подумает похоронить или хотя бы сжечь – солидарность к умершим скончалась первой, у обитателей унылого мира отныне нет трепета перед старушкой Смерть. Проходя мимо минивэн, который, судя по всему, навечно приютил в своих стальных объятиях целую семью, свернул на тротуар – дорогу перегородило рухнувшее здание. Кажется, несущие стены не выдержали взрыва газовых труб: после часа-X их за ними никто не собирался следить, а уж тем более устранять риски. Z-480 прошмыгнул к щель между бетонными пластинами и продолжил путь.
Всюду виднелись силуэты того, что раньше назывались клумбами – островки жизни, которые совсем скоро сольются с безудержным потоком дикой природы, подступающим к стенам городов. Разросшиеся деревья и кусты, густая трава – все одного цвета для робота, смотрящего в ночном режиме, черно-зеленого. Цвета возвращаются днем, хотя в них нет смысла: он сохранился только в очертаниях и силуэтах. Потому что и оживающие деревья, и полупустые здания, и остановившийся транспорт – это препятствия на пути. И их нужно обойти, не больше, не меньше.
На витринах сохранились вывески, но то лишь листы, картинки стерлись, только пластиковые табло вещали с той настойчивостью о новом тарифном плане для смартфонов и йогурте с пробиотиками. Возе магазинов и кафе стоят зазывающие рекламы, а возле одного даже сидит хот-дог. Велика вероятность, что внутри костюма кости аниматора. Он даже не заметил, как органы разом отключились. А впереди Z-480 ждал кошмар новой эпохи, то, что должно приводить в ужас новых жителей планеты, не будь им на все наплевать. Аллея, которая возникла сама собой, когда по какой-то причине роботы начали приходить сюда, осознавая, что подходят их последние минуты. Спокойно, со знанием дела они выбирали место и ждали. Аккумуляторы садились, “глох двигатель”, и они замирали. Кого-то подзаряжали, но энергии на все, вот уж точно, не хватит, посему аллея растет. Наверное, это новое извращенное искусство, к которому каждый может приложить свою руку. Жуткое представление, затянувшийся и не думающий прекращаться перфоманс. Застывшие в одной позе, глядящие друг на друга и на проходящих мимо, роботы всех возможных моделей являются чем-то вроде наставления и предостережения. Вот только для кого? Потомков? Или пришельцев из иных миров? Первое мало вероятно, а до вторых им попросту нет дела. Здесь можно встретить как похожих на человека – самые дорогие, делались по индивидуальному заказу, идеальное сходство вплоть до мельчайших морщин, если заказчик, конечно, не желал омолодиться, так и отдаленно напоминающих прошлого владельца мира. Какие-то модели делались исключительно из практичных соображений – минимальные сходства: ноги, которые легко могли заменить на более дешевые колеса, руки, кисти коих частенько состояли их двух “пальцев”, голова – квадратных монитор или что-то напоминающее камеру наблюдения. Владельцы подобных чудес техники самые первые сходили с ума. Кто-то сразу же после включение, кто-то через пару дней, самые "удачливые" держались неделю, а то и несколько месяцев. Богачи же низвергались на самое дно зловещей долины, наблюдая себя в зеркалах, общаясь с родными и друзьями. Их мозг, или то, что можно назвать им, пыталось анализировать, найти выход, договориться с самим собой, но недобитая человеческая природа брала свое.
Больше всего повезло моделям типа Z-480 и подобным. Что-то среднее, не человек, но и не промышленный робот. Пять пальцев на руках и ногах, но голые провода и тросы, голова по форме как у человека, но на окружающих смотрело подобие черепа, а не лицо. Именно они бродят по зловеще тихим улочкам, пытаются помогать несчастным собратьям, что-то ремонтировать или просто существуют, без смысла и цели. Модели Z-480 и подобные избежали безумия, но пали жертвой апатии.
Робот шагал, стараясь ни на кого не смотреть, однако кое-что заставило его остановиться. Можно сказать, он смотрел на самого себя. Застывший, погасший Z-480, темные глаза и поблескивающий в тусклом неоновом свете череп. Что чувствуют отключившиеся? В какие дали улетают? Видят ли сны и помнят ли их? Личный код не распознавался встроенной программой для общения, значит, не осталось энергии даже для подпитки главных ядер процессора. Смерть, в некотором роде, но говорит наверняка не приходится. На памяти одинокого робота, еще никого не возвращали из столь глубокого стазиса.
Глядя на самого себя, Z-480 вновь ощутил кошмар, встретивший его при пробуждении. Нестабильный рассудок пошатнулся. Он как будто смотрел на себя в зеркале. На себя бездыханного. До этого момента ему повезло, так как не встречались его модели. И, наверное, случись это раньше, робот бы слетел с катушек. Однако сколь ужасным ни было зрелище, оторвать свои стеклянные глаза оказалось невероятно сложно. Наблюдать себя со стороны… Случай, который уж точно не каждому выпадет. Но удачный ли это случай? Стоит ли благодарить судьбы за этот шанс? Отчаянный философ явно найдет в жутком лицезрении мрачное очарование, но Z-480 давно отдалился от всякого проявления философии. Он давно разучился смотреть на мир с разных сторон, перестал даже стремиться к этому, а живет одной мечтой, огонек которой в его груди разжег другой утративший жизненный свет. Когда же робот все же смог оторвать холодный взгляд, то ощутил, как внутри что-то сломалось. Возможно, это некая печать, что сдерживает каждого переродившегося от приобретения настоящего покоя, или то обыкновенный предохранитель, не выдержавший неожиданного всплеска напряжения.
Как бы то ни было, Z-480 почти дошел до места встречи, осталось перейти через дорогу. Там, на противоположной стороне проспекта, виднеется запустелый бар с окнами, где пыли больше, чем стекла, навечно распахнутыми из-за ржавчины дверьми и давным-давно рухнувшей вывеской. Минуя пустые автомобили и застывших несчастных, робот добрался до входа. И, недолго помедлив, нырнул в густую тьму.
- Привет, - встретил его механический голос из темноты.
- Привет, - ответил Z-480 по-своему – дребезжащим и взвизгивающим динамиком.
- Голосовой аппарат накрывается? – поинтересовался собеседник.
- Ага, - без капли тревоги ответил робот.
В глубине зала, возле барной стойки неподвижно стояла модель H-8 – одна из наиболее дорогих и человекоподобных. Утонченные черты лица, состоящего из литых титановых пластин, массивная шея с поршнями, создающими иллюзию движения мышц, тонкие и элегантные руки, формы, представляющие собой смесь мужских и женских начал, и мощные ноги, посаженные на довольно причудливые стопы, больше напоминающие птичьи лапы. Но все равно перед Z-480 стоял метр восемьдесят титановой эстетики. Глухая, как танк, и плавная, как кошка, - эта модель больше выбор боевика, чем обычного гражданина. Впрочем, никогда не знаешь, кем была раньше металлическая угрюмая физиономия.
- И что мы здесь делаем? – спустя короткую паузу поинтересовался H-8.
- Знаешь, - с максимально возможной степенью задумчивости проговорил Z-480, - таких, как мы осталось мало.
- Ясно, ты решил начать издалека.
Z-480 издал треск, похожий на смешок:
- Спроси.
- Что спросить? – уточнил механический голос H-8.
- “Каких таких “мы”?” – спроси это.
Н-8, кажется, вздохнул:
- Каких таких мы?
- Помнящих, - тут же ответил Z-480.
- Как громко и философично сказано. Философия давно мертва.
- но мы – нет, - подметил Z-480. – Присядем?
Собеседник едва ли качнулся. Z-480 развернулся и механической походкой направился к ближайшему столику. Он сбросил с дивана куски потолка и уселся, бросив в сторону Н-8:
- Гарсон, меню! – и с треском в голосе захихикал.
- Тупая шутка, - послышалось от подошедшего голоса.
- Ой ли? Присядь.
- Не вижу смысла.
- Ты помнишь свое имя? – спросил вдруг Z-480, пристально уставившись на Н-8.
- Что? – смутился тот.
- Я смотрю на тебя – программа подсказывает твой личный код. Я знаю, что ты – это ты. Но не могу назвать…
- Н-8. Зови так.
- Таких Н-8 много. И все вы похожи друг на друга. У вас одинаковые лица, и у большинства даже личности не осталось, только цифры и буквы – личный код. Он заменил все, - вновь, потрескивая, усмехнулся Z-480.
- А ты помнишь свое? – атаковал в ответ Н-8.
- Помню. Виктория. Кажется, это женское имя. Хотя…Ради справедливости замечу, что мне уже не важно, женщина или мужчина томится в этой жестянке. Важно, что человек. Так как тебя звать?
Н-8 плавно опустился на диван напротив, сломав тяжелым тазом какой-то мусор.
- Не помнишь, значит, - закивал Z-480. – Пойдем со мной.
- Куда? Зачем?
- Не обещаю, что ты вспомнишь имя, но обещаю кое-что интересное. Что-то, в чем ты нуждаешься, что-то, что тобой давно забыто.
- И что же? – по-механически заинтересованно проговорил Н-8.
- Шоу! – со свистящей гордостью заявил Z-480.
- Зачем мне шоу?
- Эмоции делают человека тем, кем он является. Одних они сводят с ума, других… превращают во что-то другое.
- Ты этих застывших имеешь в виду?
- Нет, тебя, - сорвавшимся голосом ответил Z-480.
На лице собеседника не мелькнуло совершенно ничего. Возможно, виной этому был металл, из коего сделано лицо, а, может быть, причина таилась куда глубже.
- Ты – одно единое с железками и программами, - продолжил Z-480. – Это было хорошее решение, вряд ли правильное, но ты хотя бы не слетел с катушек. Вас таких много. Вы похоронили эмоции где-то глубоко в себе. Я предлагаю свежий глоток. Ты можешь сказать, тебе это не нужно, но ты не скажешь. Почему? Тебе плевать. Нет чувств – нет желаний. Так если это так, почему бы тебе не сходить со мной? Или у тебя есть более важные дела? – захохотал Z-480. – Еще немного и мой станет идеальным.
Н-8 сидел неподвижно. Думал ли он? Решался или просто отключился?
- Ладно, - вдруг безынтересно ответил робот.
- Чудно! – хлопнул в ладоши Z-480, всполошив всю мертвую округу.
- Только один вопрос, - Н-8 остановил собеседника, когда тот начал вставать.
- Какой?
- Почему я?
- Ох, ты помнишь, почему мы знакомы? Почему я позвал тебя?
- Это ты мне скажи, - попытался возмутиться Н-8.
- Нет. Эти вопросы к тебе, - покачал стальным черепом Z-480. – Почему мы знакомы?
- Почему?
- Именно “почему”, - кивнул Z-480. – Не “где”, не “когда”, а “почему”. Это слово включает в себя и причину, и следствие. Оно чем-то похоже на “зачем”, но чуть мягче.
- Я не понимаю, - с механической печалью проговорил Н-8.
- И не поймешь, - Z-480 приблизился и похлопал его по плечу. – Для тебя пропадают понятия “причины” и “следствия”. Конечно, у твоих действий сохраняется результат, ты работаешь, подобно машине. Даже больше! Ты становишься полноценной машиной. И когда я тебе предложил сесть, ты сел, когда я предложил пойти со мной, ты согласился. И сделал бы это по-любому. Потому что программа, которой ты понемногу отдаешь ведущую роль, не умеет отказывать. Ее не научили. Она умеет анализировать логически. Я предложил пойти, ты пойдешь, потому что нет препятствий.
- Но и согласию тоже никто не обучал, - уныло попытался парировать Н-8. – А именно согласился. Осознанно.
- Еще как обучал, - усмехнулся Z-480, и этот смешок перешел в ультразвук, разбив, судя по всему, последнее целое окно, - когда-то ты был человеком, и на некую часть им остаешься. А все люди любопытны.
Z-480 неторопливо пошагал к выходу. Остановившись у самых дверей, он обернулся, сказав:
- Идем.
- Ага, - ответил Н-8 и последовал гуманоидной походкой за повадырем.
***
Они шагали по пустым переулкам, будто от кого-то прячась. Луна полностью освободилась от оков облаков и освещала уныние закоулков, что и в лучшие времена отпугивали честных граждан.
Тишина и пустота – вот нынешние жильцы подворотен. Дворики, переулки, закутки. Изредка, кое-где они освещены, но преимущественно их поглотила тьма. Даже днем. Растения пока сюда не добрались, однако время – весьма наглый товарищ. Трещины, торчащая арматура, оголенные провода. Казалось бы, прошло не так уж и много лет, но бетонные джунгли, видимо, с самого основания мечтали о саморазрушении. По трещинам двое путников добрались до заброшенного завода, где производились роботы – спасение человечества, как тогда многие считали.
Они шли по безлюдным, промерзшим коридорам невыносимо долго, а грохот от металлических ступней грозился окончательно свести с ума. Z-480 неустанно нырял в дыры в стенах, срезая дорогу или обходя тупики, а Н-8 покорно шагал за ним, параллельно изучая окружение. В коридорах ничего интересного не встретилось: запертые кабинеты или же с выломанными дверьми, где на рабочих местах сидели уже приевшиеся глазу скелеты, гниющие торговые аппараты да горы мусора.
Куда интереснее дела обстояли в цехах. На одном, который роботы лишь миновали, во времени застыли неиспользованные модели. Они висели на крюках, лежали или сидели на конвейерах, свалены у стен, а то и даже стояли, словно собираясь куда-то уйти. Z-480 моментально опустил голову, помня недавний инцидент, Н-8 же себя мертвого, видимо, не наблюдал. Второй цех, что являлся целью небольшого путешествия, полнился от вытянутых в высоту под два метра контейнеров, что предназначались для хранения отвергнутых человечеством тел из плоти. Ученые – народ запасливый.
- А это кто? –спросил Н-8, пройдя чуть глубже в помещение.
Приблизительно в центре цеха толпилась дюжина роботов. Они стояли перед тринадцатой машиной, которая, взобравшись на один из контейнеров, вещала:
- Сегодня тот день, мы вновь толкнем эволюцию, как сделали не так уж и давно… Все мы, безусловно, считаем, что то решение оказалось ошибочным, посему… Друг мой! Виктория! Благодаря тебе с нами еще один несчастный?
- Ага, - радостно ответил Z-480. – И он пришел на самое интересное.
Дюжина расступилась, освобождая дорогу Н-8. Тот, в свою очередь, не стал сразу же принимать дружественное приглашение, а первый шаг совершил лишь после довольно грубого толчка в спину от Z-480. Роботы, создавшие коридор, глядели на незнакомца блеском неживых глаз. Контингент его сильно удивил (а это удивление удивило еще больше, ведь оно оказалось первым за последний, стало быть, десяток лет). Никто из них не мог похвастаться заводским лицом. Не было элегантных, но холодных черт, как у Н-8, не было резких черепоподобных лиц Z-480, не было голов-видеокамер или глухих ведер с глазами. Это общество пылало индивидуальностью, каждый робот будто бы бросал подростковый вызов миру.
Сперва гость встретился взглядом с роботом с головой слона на худой шее-пружине с виднеющимися проводами внутри. Голова качалась от легкого дуновения ветра, прогоняя по невидимым ходам внутри воздух, создавая иллюзию тихого слоновьего воя. Далее следовало хаотичное, искрящее нагромождение пластин и проводов – явная дань артхаусу. Робот с лицом в виде улыбающейся маски римского тетра учтиво поклонился, н Н-8 ответить тем же не смог. Чудак с головой демона со светящимися глазами завел ключик на затылке и его нижняя челюсть пустилась в пляс, выплевывая подобие хохота. Следующий явно был не в ладах с фантазией и просто-напросто нацепил на себя мешковину. Бурлящий аквариум с муляжом рыбки и распахнутая волчья пасть с вращающимся глазом внутри. Какой-то жбан, радостно пышущий паром в знак приветствия, а у другого робота голова вовсе не наблюдалась. Мустанг, изрыгающий пламя из ноздрей, синхронно поднял ладонь с роботом, что убрал все со своей головы, оставив идеально ровный и круглый шар. Коридор завершался жуткой рожей – маска в виде искаженного, плачущего младенца. Стоящего на контейнере робота Н-8 разглядеть не смог из-за странных помех.
- Почему у тебя заводской вид? – спросил он у Z-480.
- Этим я отличаюсь от них, - гордо заявил тот.
- Да, болезни смогли нас убить, но ничто не убьет тягу к эмоциям! Мы хотим
Чувствовать, хотим жить, а не существовать! – кричал стоящий наверху. – Микробы вынудили нас отринуться от себя, но мы помним! Самые стойкие здесь! Среди нас! Так узрите, творцы новой эры, новый виток эволюции!
Перед Н-8 расположился трон с проводами, трубками и колбами, заполненными флуоресцентной жидкостью. На троне сидел человек. Самый настоящий. Руки, ноги, голова, туловище. Только… Что-то было не так с цветом кожи, а верхняя часть черепа заменена на прозрачный пластик, через который просматривался изрытый электродами трепещущийся мозг. Z-480 подошел к трону и нажал на рычаг у левого подлокотника. Раздался треск, по проводам побежал ток, по трубкам – светящаяся жижа. Тело дернулось, лицо исказилось гримасой боли, а из глотки вырвался вопль. Потом тело вскочило.
- Узрите то, как наш брат вернулся в тело, которое покинул!
- Живая плоть? – прохрипел Н-8.
- Не совсем, - цокнул Z-480. – Тела все это время находились на сохранении, пока не рухнули почти все резервные генераторы завода. Остатки мощности идут в отделы с мозгами, а вот тела… Скажем так, - Z-480 задумчиво посмотрел на дрожащую тушу, - он и не жив, и не мертв. А еще он немножко робот.
- Как ты себя чувствуешь? – послышалось сверху.
- Голод, - говорил воскресший болезненным, как при ангине, голосом, а слова разнеслись коротким эхом по цеху. – Я хочу жрать! – завопил он.
Туша подняла кулак, будто бы в знак победы. По гнилой коже руки побежали трещины, и вскоре на пол с хлюпом упал лоскут, как старая ткань, обнажив дурные отвратительно-зеленые мускулы, пронизанные поддерживающим металлом.
Может ли робот бояться? – вспыхнула вдруг мысль у Н-8. Ответ он знал.
Может.