Тося

Тося

Тося
Коротки июньские ночи в Сибири. Не успело солнце спрятаться, а уже всходит. В такую летнюю ночь гулял семнадцатилетний Антон, или, как его звали по - домашнему, Тося, брат мамы, со своей любимой. Валечка, его ровесница, была красавица: большие серые глаза с пушистыми ресницами, черные брови, курносый нос, пухлые чувственные губы цвета спелой вишни.
Они сидели в укромном месте у реки.
– Давай поженимся? – предложил Тося.
– Прямо сейчас? – спросила, смеясь, девушка.
Сидели тихо - тихо, близко - близко. Юноше казалось, что сердце его выскочит из груди. «Вот оно, абсолютное счастье», - подумал он, прижимая к себе любимую.
Ночь пролетела, расставались влюблённые утром. Тося работал в колхозе трактористом, ему нужно везти молоко в город. Но очень хотелось спать, упал на лавку, стоящую у кладовки, и моментально уснул. Проснулся от крика: плакала и причитала мать.
- Беда, - пронеслось в мыслях.
Мама, обняв его, выдохнула:
- Война.
Оля, беременная сестра, стояла рядом, закрыв руками живот, бледная и растерянная.
- Ну, и чего вы раскричались, знаете, какая у нас армия сильная, месяц - другой и погонят немца до самого Берлина.
Но, видя заплаканную мать и расстроенную сестру, парень замолчал.
А потом провожали отца. Обняв его, повторял:
- Воюй, тятя, я всё буду делать по хозяйству, не переживай.
Теперь вся мужская работа была на его плечах. А ещё он со своим другом Саней Макеевым обивали порог военкомата; наконец, заявление их приняли. Свидания с любимой стали короткие и редкие. То косил (надо было помочь и Оле), потом дрова колол, их нужно на зиму заготовить, вот и пилил, и рубил в любое свободное от работы время.
В октябре, после очередного визита в военкомат, вручили повестку. Прибежал домой засветло. Проведал сестру, которая лежала в роддоме, в окно увидел новорожденную племянницу. Подумал: «Такая маленькая, беззащитная».
Впервые почувствовал, как важно спасти мир и покой. Оля долго смотрела в окно и махала рукой.
- Я вернусь! - Крикнул Тося.
Оля плакала, прижав дочку к себе, твердила, как заклинание: «Господи, спаси раба твоего Антония от напрасной смерти».
Слова молитвы складывались сами по себе. Надеяться можно было только на Бога.
Вернувшись, домой, он поспешил к Вале, любимая уже ждала его, обняв подругу, долго смотрел ей в глаза.
- Как я без тебя? - Прошептала девушка.
- Понимаешь, я не буду стоять в стороне, когда гибнут люди. Должен защищать свою страну, тебя. С первой минуты, как началась война, не могу спать спокойно, где - то, даже не в голове, а в сердце, тревога за народ, за родную землю.
Голос дрожал от волнения.
- Мне тоже страшно за тебя, за нас всех, - плакала Валя.
- Задумался впервые: вдруг убьют, а после меня никого не останется.
- Нет, нет, Тося, это несправедливо, так не должно случиться. Ты - самый лучший, – рыдала она, не сдерживая слёз.
Парень твердил:
- Ну, ну, успокойся. Чему быть, того не миновать, а двум смертям не бывать.
Всю ночь ждала Татьяна сына домой. Вернулся утром, когда уже надо ехать в военкомат. Провожала его и Валя, Тося, обняв её, подвёл к матери и сказал:
- Мама, Валечка - моя жена.
- Конечно, сынок, мы ждать тебя будем вместе. Правда, дочка?
Татьяна протянула сразу обе руки, обняв их.
Как одна минута пролетело время с дорогими сердцу женщинами, главными в его жизни, слёзы никто не сдерживал. Рядом стояли такие же люди с разбитыми на мелкие осколки судьбами, раскиданными войной по огромной стране.
Ехали с музыкой. Тося взял с собой гармонь: он был музыкантом, композитором и поэтом в одном лице. И песни тех лет звучали наивно, искренне, с единственным желанием победить:
Прощай, Сибирь, родимый дом.
Где были счастливы мы в нём.
Пришла беда, идёт война.
И я боец, мне не до сна.
Чтоб защитить тебя, страна,
Нам помощь каждого нужна.
Нас миллионы, как один,
Тебя в обиду не дадим.
А ты, Сибирь, с победой жди.
Своих сынов и дочерей.
А если жизни отдадим,
То горьких слёз о нас не лей.
Паровоз вёз их на запад, где бушевала война, где любимую Родину рвали на части фашисты. И он уже был готов защитить её, остановить врага, даже ценой собственной жизни, и все, ехавшие с ним добровольцы, думали так же.
По прибытии попал в танковое училище. Их готовили быстро, и в начале сорок второго года он уже вёл свой танк в бой. Когда дядя вспоминал войну, лицо становилось суровым, голубые глаза темнели.
– То, что я видел своими глазами, нельзя представить даже в страшном сне; много техники искорёженной: самолёты, танки, машины, - всюду трупы людей: и немцев, и наших солдат. Но ужасней всего видеть убитых детей и женщин. Отступали, но верили, что вернёмся. Как - то стояли на околице деревни, бабы картошки вареной, капусты и грибов солёных принесли, у каждой в армии сын, брат, муж, отец. Вот и старались они нас подкормить. Женщина в платке, туго перевязанном на затылке, просила:
- Вернитесь живыми, сыночки, о мамах своих не забывайте, они вас ждут дома. А мы здесь вас встретим с победой.
Тот бой мы проиграли. Петровну больше не видел, а слова её запомнил. За победу много наших ребят полегло, а сколько калеками вернулись. Вот и я железо ношу в лёгком, - тяжело выдохнул он.
Прошло много лет, прежде чем мама рассказала мне о дяде то, что заставило меня написать эту горькую правду о родном человеке.
Валя и мама были с детства близкими подругами. После отъезда Тоси они сдружились ещё больше. Девушка, затаив дыхание, слушала о своем любимом. Ей были интересны любые детали о нём. Хоть и росли в одной деревне, но есть то, что знали только члены семьи: привычки, желания. Валя писала на фронт ему нежные письма, фронтовик со стажем краснел, когда сослуживцы подшучивали над ним. А однажды Саня полюбопытствовал:
- А Валя - кто она?
- Моя жена, самая лучшая женщина в мире.
Приятель тут же спросил:
- У вас уже было? А ты молчал?
- Настоящие мужчины об этом не звонят, - сурово сказал он так, как учил его отец.
Саня перестал приставать.
Это случилось уже в конце войны. Увлекшись боем, экипаж отстал от основной части. Их подбили, Тосю тяжело ранило в брюшную полость, он потерял сознание. Ребята отчаянно сопротивлялись, их расстреляли. Услышав стоны раненого солдата в танке, немец выстрелил сверху, попав ему в лёгкое.
Наши войска очень скоро отбили танк, Тосю отправили в госпиталь. Он остался жив и рассказал сестре Оле о беде:
– Очнулся ночью. Радость захлестнула сердце - жив. Ни говорить, ни двигаться не могу от боли. Сам думаю: руки - ноги целы. Снова терял сознание во время перевязок. Болело всегда, но и в этих муках умудрялся спать. Во сне вёл в бой машину и спасал ребят. Сначала не понимал - где я? Что со мной происходит? Потом стал различать речь, видеть людей, хоть и медленно, но возвращался к нормальной жизни. Когда поднялся впервой, потемнело в глазах. Не помню, как я в детстве пошёл, а это запомнил на всю жизнь. Каждый шаг давался с трудом. Учился заново держать ложку, писать. Не думал, что наступит день, когда проснусь не от боли. Но самое страшное - это не болезнь тела, люди живут без рук и без ног. Ужаснее, когда душа стонет по погибшим товарищам, по своей никчёмной, сломанной жизни. Как только начал осознавать, что со мной произошло. Хотелось спрятаться, убежать туда, где никто не знает и не найдёт. Врач позвал в ординаторскую, думал, для осмотра, а он для разговора. Так и сказал:
- Мы сделали, всё, что могли, жить будешь, а детей у тебя не будет. Ты солдат, крепись, держись. Может, ещё и женишься.
Наливает мне стопку спирта. И если я до этого разговора хоть на что - то надеялся, то теперь понял по его взгляду, что это всё, он меня жалел. Подумал, Оля, отпущу Валю, пусть она выйдет замуж, родит детей, а я не имею права её возле себя держать. Ты единственная знаешь о моей беде. Если в деревне кто - то узнает, жить не буду.
Такой разговор произошёл между братом и сестрой ночью, когда он вернулся домой, уснуть не могли до утра. Родители уже давно улеглись, а они всё решали, как будет лучше.
- Я ведь увидеть вас всех хотел. Буду в музыкальное училище поступать, уже и документы сдал.
- Но это нечестно по отношению к Вале, она должна знать и пусть решает. Почему ты ей не даёшь выбрать самой? Так нельзя, - спорила Оля.
А утром состоялась встреча с любимой. Как только узнала Валя о его приезде, с букетом цветов, волнуясь, шла к нему. Она обрадовалась, что её любимый живой, полгода не писал, девушка очень страдала. Со слов Оли, знала, что его ранили, лежал в госпитале. Тешила себя надеждой, что ему тяжело писать.
Вот уже и знакомая дверь, всю войну они с Татьяной и Олей вместе читали письма, радовались любой весточке. Ей казалось, что сердце выпрыгнет из груди. Скрипнула дверь. Он сидел на низкой лавке. Увидев её, закрыл глаза: «Какая она красивая, видеть её - мука. Зачем приехал»? - сожалел Тося.
Валя на минуту остановилась, а потом порывисто прижалась к нему. Он её оттолкнул. Девушка, не осознавая, что произошло, уронила цветы, заплакала:
- У тебя есть другая?
- Да, другая, - не глядя на неё, глухо сказал Тося.
Валя, хлопнув дверью, ушла. Оля видела, как она бежала плача по улице. Тося на коленях подбирал цветы, прижимал их к губам. Лицо его побледнело.
- Тебе плохо? - спросила сестра.
- Оставь меня в покое, - зло выдохнул он.
На следующий день уехал. К родителям приезжал редко. Валя перебралась в город, вышла замуж, родила дочь Земфиру. Работала бухгалтером на химзаводе, муж - строителем, получили квартиру. Об этом Оля узнала от чужих людей. Валя приезжала к родителям не часто, избегала встречи с их семьёй. У всех заботы, проблемы, в деревне поговорили о них, да и забыли.
Прошло тридцать лет. Тося работал преподавателем в музыкальной школе, личная жизнь его не сложилась. Узнав о тяжёлой болезни матери, вернулся домой. Работал в музыкальной школе и в клубе. Жил в общежитии. Часто беседуя с сестрой, спрашивал:
- Ты что - то о Валюше слышала? Где она? Что с ней?
- Сама, Антон, я не видела её, но Нюра, её сестра рассказывала, что муж у Вали умер от туберкулёза. Дочь после института замуж вышла. Почему ты её не найдёшь? Столько времени прошло после войны, выросло новое поколение, не знающие того ужаса, который мы пережили. Почему ты должен прятаться? Что ты совершил такое? Защищал Родину. Да, с тобой стряслась беда, но никому до этого нет дела.
Он, опустив голову, молчал, раздумывая.
Это случилось перед Пасхой, убирали могилы родителей, Оля с Валей встретились, обнялись.
- Вот теперь, Оленька, и я вдовая, - жаловалась она подруге, вытирая слёзы.
Начался дождь.
- Давай посидим дома, до автобуса ещё долго.
Дома тепло, нагрели чай. Валя выложила гостинцы на стол.
- Оля, поминай моих родителей и мужа Петра.
Немного помолчали, вспоминая каждый своих усопших.
- Как там Тося? - прервала молчание Валя.
- Работает в музыкальной школе и в клубе взрослых обучает, организовал оркестр.
- Оля, мне всё это неинтересно, скажи одно - женился?
- Нет, на фронте он получил ранение и не может иметь детей.
Валя смотрела на подругу ничего не понимающими глазами.
- Как ты могла не сказать мне? Я с ума сходила, замуж от безысходности вышла.
- На то Тося и рассчитывал, что родишь ребенка, его навсегда забудешь, - смахивая рукой слёзы, говорила Оля.
- Как я могу забыть, если это больше меня, хотела возненавидеть, а всё наоборот получилось.
Проговорили до глубокой ночи. Уехала Валя на следующий день. И сразу к Тосе в общежитие. Постучала в комнату. Дверь открылась, весеннее солнце брызнуло в глаза, ослепив её. Вдруг она услышала, родной, до боли знакомый голос:
– Валечка, моя девочка.
Он обнял её и заплакал. Антон не плакал на войне, когда хоронил своих товарищей, ни на операционном столе, где ему приходилось быть не один раз. Ни тем сентябрьским утром, когда он узнал, что не быть ему в паре. Сейчас он плакал, а Валя, по - матерински прижав его голову к себе, успокаивала:
– Поплачь! Поплачь, не железный же ты.