Тот, кто прячется в чужих тенях

Глава 1

  Луций Цаэлиус. Рим, столица Римской республики.

  Вы когда-нибудь думали, насколько тяжела жизнь ланисты? Особенно ланисты, вынужденного уехать из своего родного города и заниматься своим ремеслом в блистательной столице Римской республики - центре человеческой цивилизации?

  Нельзя сказать, что Луциус жаловался, но такой сильной конкуренции гладиаторских школ больше нигде не найти. В ремесле ланисты, как и в торговом деле, главная трудность - это вырывание денег из рук конкурентов. Только вот во время этого процесса теряются не товары и чистая прибыль, а кровь рабов, проливающих ее во славу дома своего господина.

  Вторая проблема - это выбор раба, являющийся своего рода искусством, требующим от хозяина лудуса сочетания остроты взгляда и обычного везения.

  Незнающий человек может спросить, при чем здесь везение? На что может ответить любой зритель, хоть немного разбирающийся в гладиаторских боях - это основной фактор для любого боя, особенно боя, с участием новичков. Старая травма, противник не в форме, соскользнувший клинок — неважно. Важно лишь то, что их победа несла деньги для хозяина, опыт для самого бойца, а поражение приносило лишь одни потери для каждого.

  Слава Немезиде, у Луциуса подобное было всего пару раз! Когда ноша отца, пала на плечи юного наследника, едва вошел в возраст, не успев лишиться наивности, присущей любому юнцу. Именно на этой черте характера его и поймали торговцы, подсунув пару сильных, но совершенно неконтролируемых рабов, что было равносильно испорченному товару. По прибытии в лудус, они в первый же день были сильно избиты Наставником за неповиновение. Но на этом дело не закончилось и в течение всего обучения они не придавали должного значения тренировкам, отчего и погибли в своих первых боях.

  Эту ошибку он больше не повторял. Теперь Наставник часто сопровождал его в этих брожениях по рынку рабов. Будучи сам отличным гладиатором и отлично в них разбираясь, он легко отсеивал бракованный товар и нередко находил настоящие самородки среди казалось бы простых мужчин, побитых этой жизнью. Через год Луциус полностью перенял эти навыки и смог самостоятельно выбирать перспективных бойцов.

  Когда дом Цаэлиусов располагался в Капуе, он был самым прославленным и сильным но, не смотря на это, добиться такой же славы в Риме не получилось. Только единожды, чемпион лудуса удостаивался участия в главном бою, где был повержен в бою лучшим гладиатором столицы.

  В Риме действовали совсем другие правила, нежели в Капуе. Лучшие бои доставались домам, имеющим обширные связи в сенате и толстый кошелек, остальным же оставалось либо хватать огрызки с господского стола, либо вырываться вперед, плетя интриги и самому заводя полезные знакомства.

  Если применить достаточно усилий, появится возможность занять политическую должность, после которой останется недалеко до места одного из членов сената, если ты конечно не безродный бродяга.

  Скоро Луций узнает о результатах его первой интриги, направленной против одного старого дома, поддерживаемого нынешним легатом, Гаем Флавием Фимбрием.

  Фамилия Каниниусов всегда была под сильно протекцией, но кого это волнует? Ставки в жизни слишком высоки, чтобы обращать внимание на мелочи.

  Во время раздумий, Луциус внимательно всматривался в бронзовое зеркало, которое отражало довольно сильного мужчину лет двадцати семи. Не зная его истинного происхождения, можно было с полной уверенностью сказать, что он принадлежит к знати, но это было не так. Как и все ланисты, он занимал место немногим выше обычного ремесленника в иерархии нынешней республики. Острый нос, светлые волосы и внимательно изучающий взгляд голубых глаз выдавали в нем далеко неглупого и уверенного в себе мужчину. Его несомненная уверенность подкреплялась крепким натренированным телом, которое подвергалось тренировкам с ранних лет. Каждое движение было плавным, неспешным, ясно давая понять, что в боевых искусствах он искусен не менее, чем бойцы его дома.

  Устав от мрачных размышлений, Луций сел на мраморные плиты зала и с наслаждением опустился в имплювий, располагающийся под открытой крышей каждого дома, принадлежащего состоятельному гражданину.

  По легкому взмаху руки, одна из рабынь присела рядом с господином и стала старательно омывать его ноги. Эта черноволосая, юная девушка, захваченная два года назад у галлов, уже знала все жесты и предпочтения господина. Каждый раб в этом доме индивидуально обучался дисциплине у Наставника его школы.

  Сквозь плеск воды, издаваемый рабыней, Луциус расслышал скрип, неспешно открывающийся входной двери. Ланиста сразу распознал в чужаке человека, привыкшего не привлекать к себе лишнего внимания.

  - Господин, ваше поручение выполнено. - из прихожей раздался суховатый фальцет, от которого Луциус невольно поморщился. Ему совершенно не нравился обладатель этого голоса.

  - Октавиус, я же предупреждал, говори тише в моем доме. Твой голос слишком омерзителен даже для ушей рабов.

  - Прошу прощения, господин... - с трудом скрыв раздражение, собеседник поклонился и сделал паузу, ожидая вопросов от хозяина дома.

  - Глава дома Каниниусов больше не сможет проводить свои игры?

  - Конечно, господин. - широкая улыбка, больше напоминающая оскал шакала, исказила лицо и так не отличающееся особой привлекательностью.

  - Мальчишка?

  - Цел, и не похоже, что сильно расстроен. Видимо, он не питал особой любви к своему отцу.

  - Можешь идти. Деньги за услуги у Фелисии. Ровно столько, как и договаривались.

  - С вами приятно иметь дело. Обращайтесь...

  Когда дверь захлопнулась за спиной Октавиуса, Луций позволил себе громко выругаться. Не смотря на то, что он нуждался в подобного рода услугах, ему не нравилось к ним прибегать, тем более, общаться с личностями подобными Октавиусу.