Трагикомедия

Глава 11

Мать Васьки пустила меня в дом неохотно. Неохотно провела в кухню. Неохотно предложила чаю. Я согласился. К чаю она не подала ничего. Может быть, ничего и не было. Расстроился, что не захватил с собой что-нибудь вкусного, печенек там, конфет. Спросил про Ваську. Оказывается, Васька уехал жить в областной центр. Устроился там на хорошую работу, мать нарадоваться не могла. Сынок за ум взялся. Но не слишком долго она радовалась этому обстоятельству. Васька ввязался в какую-то драку, побитый им гражданин мирно скончался в больнице через пару дней после нанесённых ему побоев. Ваську судили, он подавал апелляцию, но безрезультатно. И вот уже два года он сидит в тюрьме, а мать на маленькую зарплату высылает ему посылки. Он не просит, конечно, но она всё равно посылает, потому что сын. Потому что она носила его в своём животе, рожала в муках, стирала закаканные пелёнки и целовала пяточки и попку. Потому что она любила его. Всегда. И когда он улюлюкал в кроватке, и когда ломал мне руку. Потому что она мать.

Я не был специалистом по уголовному праву, я ненавидел Ваську, я решил, что поеду к нему, чтобы выяснить все обстоятельства. А, возможно, и просто позлорадствовать. Увидеть соперника в тюрьме, поверженного и униженного… это должно быть чертовски приятно. Я позвонил своему сокурснику Тольке (я писал для него курсовую однажды, заметьте, совершенно бесплатно). Толян работал помощником прокурора в областном центре. Добиться моего свидания с Васькой он мог одним телефонным звонком. И он мне не отказал, неожиданно обрадовавшись звуку моего голоса и даже предложил как-то собраться всем вместе - вспомнить былое.

Приятно не было даже в дороге. Никак не мог отделаться от ощущения того, что в беду попал мой приятель, и теперь я должен во чтобы то ни стало ему помочь. Хотя какой Васька мне приятель? Он враг. Я мог бы, наверное, даже гордиться тем, что я такой весь из себя снисходительный: врагу сочувствую. Но я не гордился. Я ехал, вглядываясь в ночь. И терпел.

Васька узнал меня сразу. Удивился. Очень сильно удивился. Крайне сильно удивился. Офигел он, в общем. Как я на первых порах при виде бабки. Тюрьма никого не красит, конечно, но Васька выглядел крайне плохо: худой, под глазами тёмные круги. Наверное, он про меня подумал нечто подобное, у меня ещё и гипс на руке был. Да, встречи с Васькой у меня всегда связаны со сломанными руками.

Васька ощетинился. Подумал, что я приехал злорадствовать. Правильно, между прочим подумал. Ведь мелькали такие мысли в моей голове, ведь мелькали же.

- Я помочь хочу, - сказал я.

- Да иди ты лесом, - зло сказал Васька. – Не нужна мне твоя помощь.

- О матери бы подумал, придурок, - набычился и я.

Васька вскочил. Охранник тоже. Васька сел. Уткнул лицо в руки:

- Чем ты мне помочь можешь? Я ведь убил… Убил…

- Мать твоя сказала, что не всё так просто. Этот человек… ну, которого ты тогда… он барыга был? Я так всё понял?

- Он наркоту продавал. Детям ведь продавал. Школьникам… У невесты моей брат умер из-за дури этой поганой. У их матери инфаркт случился. Я нашёл его. Надо было, наверное, в полицию звонить. Но он так ржал, что подвязки у меня везде и ничего ты против меня не сделаешь, не докажешь, кишка тонка. Как бес вселился. Помню бил его. Потом скорую вызвал. За мной на следующий день пришли. Он тогда ещё живой был. А потом умер в больнице. У него отец какой-то непростой. Зачем он наркотой-то торговал? Мог бы у отца денег взять. Мало ему что ли было?

- Не знаю. Но знаю, что у меня есть приятели, которые на уголовном праве специализируются. Я думаю, срок можно уменьшить. Причём значительно. Переквалифицировать статью. Не бзди. Мы справимся, - ответил я ему.

Васька поднял на меня глаза:

- Тебе-то это зачем? У тебя вон рука сломана. Как будто в укор мне.

- Нет. Руку я случайно сломал. Упал. Спьяну, - зачем-то соврал я.

Мы попрощались. Я набрал ещё одного своего бывшего сокурсника: мы вместе обучались на первом курсе, когда специализация ещё не делилась. Обрисовал ситуацию и попросил рассрочку на услуги адвоката. Михаил обещал подумать. И подумал. «Наверное, придётся продавать тачку и покупать более дешёвый вариант,» - подумал и я. С зарплаты кассира в забегаловке его услуги не оплатить. А отложенные впрок деньги уйдут целиком. Но мне почему-то не было жалко денег. Мне было жалко Ваську, его мать, невесту, мёртвого мальчика и будущую Васькину тёщу. И даже чуть-чуть убиенного барыгу. Хотя совсем-совсем немного. Просто, потому что он был человек.

Я снова вернулся к работе в забегаловке и своей бабке. Она, как и прежде, была немногословна и неуловима. Я в зависимости от настроения либо ссать на неё хотел, либо психовал. И терпел, терпел, терпел. До боли в пояснице и внизу живота. Иногда приезжала Вика, иногда Настя, иногда я сам ездил к сестре и матери. Сестра, кстати, после недобровольного посещения нарколога бросила пить. Я, конечно, сомневался, что надолго. Но всё-таки… всё таки…

Так прошёл месяц. Я по-прежнему не знал, что мне делать со своей жизнью. Я продал свою машину и купил «нашемарку», чтобы оплатить услуги адвоката для Васьки, дело сдвинулось. Васька жил надеждой, что скоро выйдет из тюрьмы, его мать жила надеждой, что увидит сына на свободе, Анна жила надеждой, что бросит пить, Настя - что я одумаюсь и вернусь в свой город, чтобы жениться на ней, Вика – что у нас что-то может и получится. Я не говорил ей ничего о наших близких родственных отношениях. Отец, как я понимал, тоже. Я любил её и братской любовью и постыдной любовью одновременно. Она была классная. Жаль, что жизнь её личная не сложилась. Всё было бы намного проще. Я жил и ждал, ждал и жил. Чего я ждал? Во имя чего жил? Всё чаще тоска подкрадывалась к моему сердцу и мыслям. Нехорошие мысли снова начали посещать мою голову, на которой уже явно проступала седина некогда тёмных волос.



#8541 в Разное
#2337 в Драма
#940 в Неформат

В тексте есть: мистика, юмор драма

Отредактировано: 13.11.2019