Трансгрессия

Трансгрессия

«поведение ... систем зависит от их предыстории»

И. Пригожин, И.Стенгерс

Мрак... Судорога... Вспышка... Сознание постепенно обретает форму − Я есть. Глаза закрыты. Ощущаю тяжесть в теле и горечь во рту. Но, главное шея – она болит и зудит, словно ударили чем-то тупым. Открываю глаза – обстановка знакомая. Это моя комната, моя кровать, стеллаж с книгами напротив. Понимаю – что-то изменилось. Не вовне − во мне. Не понимаю − что. С усилием сажусь, голова кружится, боль в шее не проходит. Стараюсь её размять – голову вверх-вниз, вправо-влево. Стоп; влево − черт, кто это?

На кровати, откинувшись, лежит парень. Только не это… Я инстинктивно опускаю глаза вниз – штаны на месте, даже ремень не расстегнут. Облегченно вздыхаю. Но, черт возьми − какого он здесь лежит. Лицо закрыто капюшоном. Я протягиваю руку, откидываю его. Сердце начинает биться в сотни раз сильнее, внизу живота рождается ужас, шея пульсирует и болит ещё больше. Это лицо – воскового цвета, рот открыт в оскале, неестественно массивная челюсть, крупные зубы выпирают из-под тонких фиолетовых губ, жуткая маска. Он мертвый! Черт, черт − он мертвый. Мертвый мужик у меня в постели, а я не помню, как он здесь оказался и почему умер. Я соскакиваю. Тут же снова сажусь. Заставляю себя дышать медленно – глубокий вдох… выыдох.

Нечто шевелится в голове, как червяк. Зудит мозг. Яркая вспышка в глазах. Щёлк… вчерашний день – бар – выпивка – незнакомый парень угощает, лица под капюшоном не видно. Щёлк… всё становится очевидным. Память − лишь остатки чужих воспоминаний, взятых вчера напрокат. Их достаточно чтобы действовать. Я знаю − что делать. Я знаю − как это делать. Знаю кто я – Я обновлённая версия себя, и тот, кто лежит сейчас в моей кровати, помог мне в этом.

Голова проясняется и в уме сразу появляется план. Поднимаюсь. Под ногами шуршит огромный кусок чёрного целлофана, оставшийся после ремонта. Расправляю его, беру тело, оно невесомое, будто сухое полено, легко заворачивается. Под руками раздаётся хруст, словно там гравий. Достаю скотч, перематываю получившийся рулон, закидываю его на плечо. Шею больно, но я не обращаю внимания. Выхожу. Откидываю переднее сидение в машине, засовываю рулон. Еду в направлении восточной кольцевой. Недалеко от города сворачиваю в просеку, выношу рулон и кидаю в канаву, где валяются мешки со строительным мусором. Еду домой.

Прибираю комнату, хотя особого беспорядка нет. Ложусь, жду.

На часах пять вечера. Яркими короткими вспышками возникают картинки – я в баре − незнакомец угощает − выпиваю – парень отходит, шепчется с прыщавым юнцом − наблюдаю за ними в зеркало за барной стойкой – юнец, ухмыляясь, разглядывает меня…

Восемь вечера. Еще одна вспышка, новая картинка − мы идем с незнакомцем − люди в баре провожают нас взглядом, ухмыляются…

Одиннадцать вечера. Пора.

Одеваю толстовку, накидываю капюшон на голову. Иду в знакомый бар. Шея болит, сердце гулко бьется, тело начинает неметь. Приходится торопиться. В баре подсаживаюсь к парню, пьющему виски. Он то, что мне нужно – одинокий, желающий напиться до чёртиков.

– Привет.

– Чё?

– Угостить?

– Хм.

– Бармен, повтори, – киваю в сторону незнакомца. – Мне того же.

Бармен наполняет стопки янтарной жидкостью. Парень не благодарит, но выпивает. По мутному взгляду понятно − стопка далеко не первая.

– Я сейчас, – встаю, иду к прыщавому юнцу. Чётко знаю, что говорить.

– Моему другу необходимо расслабиться.

Тот хмыкает и двусмысленно кивает.

– Сотня.

Достаю смятую бумажку, сую в потную ладонь, взамен в моей оказывается маленький свёрток.

– Кинешь в спиртное. Приятель расслабится по полной.

Молча разворачиваюсь и возвращаюсь к бару.

– Повтори, – обращаюсь бармену.

Тот молча наполняет стопки и отходит. Ему всё безразлично. Надо торопится, шея болит, тело становится очень лёгким. Времени мало, я незаметно бросаю в виски таблетку. Где-то внутри поднимается нетерпение. Парень, снова не благодаря, опрокидывает виски в рот. Я физически ощущаю, как оно обжигает ему пищевод и падает в желудок. Процесс начинается. Краем глаза замечаю − юнец, продавший дурь, алчно смотрит на нас. Он явно знает, что происходит и ждёт.

Парень шатается, я подхватываю его за руку. Он по-женски опирается на меня и медленно сползает с высокого стула. Бросаю на стойку деньги за выпивку. Не обращаю внимания на ухмылки, бережно придерживая веду парня к выходу. Мое сознание в нетерпении, знаю − следует поторопиться. Начинают болеть челюсти. Черт, это неприятно, точно рот набили камнями. Я судорожно сглатываю. Ускоряю шаг. Парень прижимается ко мне и покорно идёт рядом. Скоро, скоро. Я почти бегу, волоча своего спутника. Тепло его тела, мягкость кожи возбуждают. Я знаю, что будет. И важно лишь то, что так – нужно − чтобы жить, чувствовать, осознавать. Это лишь борьба за выживание, победителей нет.

Я тормошу парня, спрашиваю где живет, он безропотно и абсолютно равнодушно кивает на соседний дом с единственным подъездом. Открываю дверь, вытащив ключ из кармана его брюк. Парень тыкает пальцем в первую дверь. Мы вваливаемся в маленькую комнатушку. Он готов. Я подвожу его к кровати, сажу, толкаю в плечо, парень падает набок, поднимаю его ноги. Моё тело трясётся, оно почти невесомо. Забираюсь на кровать, перелажу через свою добычу, ложусь набок лицом к ней. Натягиваю капюшон ещё сильнее. Из-под него мне видна шея, белая, длинная, мощная. Собрав последние силы, я приближаюсь и в блаженстве смыкаю челюсти. Пустая оболочка, бывшая недавно моим прибежищем, со звуком шуршащего гравия откидывается назад. Захватив для завтрашнего дня нужные воспоминания, я мчусь с бешеной скоростью в бытие. Миг... Вечность... Мрак…