Требуется рабовладелец

Глава 8. Об истории

Если мы проиграем эту войну, я начну

другую, под фамилией моей жены

NN

Началась эта история двадцать шесть лет назад, когда один из самых именитых магов Фалихата магистр темных искусств лэрд Хавсан Шантари прибыл в Тер-о-Ден. Хотя, пожалуй, началась она еще раньше, за полгода до этого. Именно тогда на престол Пресветлого Ниар-Тоэма взошел Могмур III. Новый король оказался магом, мягко говоря, нерешительным, но страстно жаждущим власти и величия. Поэтому он пренебрег стараниями своих предшественников навязать миру единственно верную с их точки зрения идеологию светлых магов и решил заручиться поддержкой Фалихата. Могмур III начал правление с того, что заключил несколько договоров с темным королевством, как торговых, так и о военной помощи, и среди прочего разрешил открыть в столице Ниар-Тоэма школу темных искусств. В качестве дружеского жеста, так сказать.

Эту школу и предстояло возглавить лэрду Шантари. Хавсан был несказанно польщен оказанным ему доверием. Подобная школа в Фалихате стала бы одной из многих, а в Тер-о-Дене оказалась единственной. И тем азартнее Хавсан взялся за работу, решив сыграть в злого гения – какова ирония судьбы, если лучшая школа темных искусств окажется в светлом королевстве? Лэрд Шантари всегда любил сложные задачи.

Начинать пришлось с нуля – разрабатывать учебные планы, искать помещение, закупать оборудование, оснащать классы. Но все это мелочи, ведь основу любой школы составляют ее преподаватели. Хавсан отбирал лучших из лучших, тем более что обладал большим выбором. В Пресветлом Ниар-Тоэме жило довольно много опытных и знающих темных магов, но из-за политики предшествующих королей им приходилось довольствоваться крайне скромным положением и должностями. И теперь им выпал шанс проявить себя. Но кое-кого магистр переманил к себе из Фалихата. Среди последних был и Квентин Торнштольдт, один из лучших учеников Хавсана.

Отношения учителя и его бывшего адепта складывались сложно. Хавсан и гордился способным учеником, и ревновал к его успехам. Лэрд Шантари обладал крайне не сдержанным и взрывным характером, но Квентин, надо отдать ему должное, спрятал подальше гордость и безропотно терпел крутой нрав великого учителя. Да и позже Хавсан не упускал случая доставить проблем бывшему ученику. Поэтому Квентин крайне удивился, получив от магистра сухое, написанное официальным канцелярским слогом письмо с приглашением занять должность преподавателя дисциплины «Теория многослойности заклинаний». Любой другой на его месте послал бы Хавсана вместе с его школой на дно Бездны, но Квентин слишком хорошо знал, чего стоило лэрду Шантари преступить гордость и прислать эту бумажку. Хавсан признавал Квентина лучшим. И Торнштольдт не устоял, поехал.

Могмур III правил всего пять лет. Эти годы Хавсан жил и дышал лишь своим детищем. Но усилия того стоили: адепты первого выпуска показали прекрасные результаты, школа набирала известность, пришлось даже вводить конкурсный отбор, так много желающих пыталось поступить. Ехали даже из Фалихата, не много и в основном привлеченные именем магистра. Но это был успех и он окрылял.

Но эти же пять лет высшая знать Пресветлого Ниар-Тоэма копила возмущение. Страна все больше наполнялась темными, нечисть почувствовала себя вольготно и желала избавиться от полурабского статуса, объединялась в гильдии, настаивала на льготах. Того гляди еще и прав себе потребует! Медленно, но неумолимо недовольство накапливалось и в итоге вылилось в заговор, который возглавил герцог Д’Комель. Сильный белый маг, потомок благородного пресветлого рода Дома Огня, он гордился чистотой своей крови и славился непримиримой ненавистью к темным.

Могмур III был убит, его сменил Пиорен I, а главным советником назначил герцога Д’Комеля. Новый правитель, опасаясь волнений в стране и недовольства Фалихата, не стал предпринимать радикальных мер. Вместо этого начал тихо, исподволь избавляться от темных. Не продлил истекших договоров с Фалихатом, ограничил въезд темных магов в страну, усилил границы. Ввел дополнительные налоги и увеличил пошлины, которые ударили в первую очередь по мастеровым и торговцам, а это в большинстве своем нечисть да нечеловеческие расы.

С каждым днем становилось все более ясно – дни школы сочтены. Но она стала слишком дорога Хавсану, чтобы он мог просто все бросить. И лэрд Шантари все чаще задумывался о том, чтобы перенести школу в Фалихат. Преподаватели его всецело поддерживали, а адепты везде найдутся. И, возможно, Хавсан не стал бы медлить с переездом, не появись в его жизни Лионна Д’Комель.

Как и при каких обстоятельствах они познакомились, знали только эти двое. Но Лионна давно мертва, а Хавсан никогда не рассказывал об этом Квентину. Насмешка судьбы или злой рок свел их вместе, но как бы то ни было, вспыхнули чувства, противостоять которым не могли ни магистр, ни девушка. Хавсан словно летал на крыльях, стал благодушен и покладист; преподаватели вздохнули свободнее и радовались переменам в характере строгого ректора; Квентин в душе был счастлив за бывшего учителя. В воздухе висело предчувствие грозы, и она не замедлила разразиться.

Как ни старались влюбленные скрывать свой роман, герцог вскоре узнал правду. Обнаружив, что единственная любимая дочь отдала сердце выродку Фалихата, он не просто пришел в ярость. Он был готов абсолютно на все, лишь бы Хавсан убрался из Тер-о-Дена. Его стараниями закрыли школу, намекнули преподавателям и адептам, что им нечего делать в столице, а заодно и всю нечисть выселили из Тер-о-Дена. Но Хавсану повезло – он умудрился украсть любимую из-под носа бдительного папаши и укрыть ее в своем доме, да так, что у Д’Комеля не было ни одного доказательства причастности магистра к исчезновению дочери. Герцог всеми правдами и неправдами пытался найти предлог арестовать Хавсана, обыскать его дом и забрать дочь, но лэрд Шантари тоже не лыком был шит и повода не давал.