Третий не лишний

Часть первая. Глава 1. Там  на  неведомых  дорожках

O  szczęście  trzeba  grać  vabank,  vabank, 

Z  fortuną  tak  to  zwykle  bywa,

Kto  nie  naraża  nigdy  się  na  szwank, 

Ten  głównej  stawki  nie  wygrywa 

  Jacek  Chmielnik

(Хочешь  выиграть  счастье,  —  иди  ва-банк.

С  фортуной  так  всегда  бывает.

Кто  не  согласен  проиграться  в  пух  и  прах,

Тот  главный  приз  не  получает…)

Нулевая  фаза.  Обратный  отсчет

Иная  реальность.  Время  местное

Что  это  было,  Бурый  не  понял.  Мгновение  тому  Леонид  ощущал  затылком  упругость  подголовника  лабораторного  кресла,  потом  —  шершавую  твердость  полуразрушенной  стены.  Ярчайшая  вспышка,  от  которой  до  сих  пор  круги  перед  глазами,  и…

…он  стоит  на  пригорке  у  обветренного  до  полной  утраты  формы,  древнего  придорожного  камня.  Коими  с  дохристианской  эпохи  обозначали  перекрестки  или  указывали  направление  пути.  Проложенная  рядом  гораздо  более  новая  каменная  мостовая,  в  стиле  via  romea,  вряд  ли  нуждалась  в  древнем  указателе,  но  и  сносить  его  строители  не  стали.  Достопримечательность.

На  дворе  раннее  летнее  утро.  По  левую  руку  только-только  выползало  из-за  горизонта  солнце.  А  прямо  и  вниз  —  водопадом  шумел  городок,  больше  похожий  на  старинную  часть  какой-нибудь  Тортуги,  чем  на  современный  поселок.

Почему  Леониду  на  ум  пришло  именно  такое  сравнение?  Наверное,  потому  что  в  пиратских  поселениях  самая  важная  часть  —  место,  где  можно  сбыть  добычу.  А  на  вырученные  пиастры  и  дублоны  приобрести  что-нибудь  другое.  Более  необходимое  в  домашнем  хозяйстве.  Например  —  бочонок  рома.

Так  вот  этот  самый  базар  начинался  прямо  у  подножья  пригорка,  буквально  прижав  стекающую  вниз  дорогу.  Натуральный  стихийный  рынок.  Беспорядочное  смешение  лавочек,  палаток  и  просто  лотков.  Порою  торговая  точка  образовывалась  из  мешка,  на  котором  восседал  «негоциант»  или  баула  у  его  ног.

За  рынком  виднелись  дома  жилого  сектора.  В  большинстве  одноэтажные  особнячки,  радующие  глаз  красными  черепичными  крышами  и  разнообразием  флюгеров.  От  традиционных  золотых  петушков  и  стрелок  до  вычурных  корабликов  и  других  полетов  фантазии  мастеров  кузнечного  дела  и  чеканки.  При  этом  все  флюгера  указывали  разное  направление  ветра…  Даже  на  соседних  зданиях.

Имелись  в  городке  и  более  высокие  постройки.  Штук  десять.  Не  храмы,  насколько  Леонид  разбирался  в  культовых  сооружениях,  но  и  не  жилье.  Скорее,  здания  административно-общественного  пользования.  По  аналогии  с  современностью  —  мэрия,  банк,  поликлиника,  школа,  участок  или  что-то  в  этом  духе.  И  конечно  же,  назидательно  устремленный  в  небеса  палец  пожарной  колокольни.

Все  та  же  мостовая,  целая  и  невредимая  после  плотного  контакта  с  рынком,  пропетляв  между  домами,  упиралась  в  причал,  за  которым  аж  до  горизонта  поблескивала  синяя  водная  гладь.  Логично.  Как  мудро  вопрошали  древние,  зачем  нужна  дорога,  если  она  не  ведет  к  храму…  или  в  порт.

На  рейде  мерно  покачивались  два  больших  судна  и  пяток  габаритами  поменьше.  Еще  один  корабль  стоял  у  причала.  Все  парусники.  Те,  что  побольше,  с  тремя  мачтами,  меньшие  —  с  одной  центральной.  Точнее  определить  класс  кораблей  Бурый  не  мог,  не  его  специальность.

—  «Коготь»  заходи,  слева!  Я  прикрою!  Гм…  Ну,  ни  фига  себе!  И  что  это  было?  Офигеть…

Леонид  мог  бы  поклясться  чем  угодно,  что  всего  полсекунды  тому  взирал  на  пейзаж  в  гордом  одиночестве,  а  сейчас  по  другую  сторону  «скифской  бабы»,  пригнувшись,  словно  укрываясь  от  кого-то,  стоял  Лысюк.  С  интересом  оглядываясь  по  сторонам  и  выражая  восхищение  увиденным  в  произвольной  форме.

—  Японский  городовой!  Натуральный  Содом  и  Гоморра!

—  Всюду-то  вы,  господин  офицер,  побывали.  Все  видели…  —  насмешливо  ответил  Леонид,  перефразируя  известный  анекдот.  —  А  вот  мне…

—  Не  знаю,  где  находится  и  как  выглядит  ваш  Содом…  —  влился  в  мужской  разговор  звонкий  девичий  голосок.  —  Зато  на  художество  французских  импрессионистов  это  буйство  красок  и  всех  оттенков  радуги  очень  похоже.  Джину  Джейниэчику[1]  наверняка  понравилось  бы…

—  В  Израиле…  —  объяснил  Леонид.  —  Не  в  том  смысле,  что  мы  оказались  в  Израиле.  Упомянутые  Виктором  Содом  и  Гоморра  там  расположены.

—  Ну,  а  мы  с  вами  в…  игре!  —  с  многозначительной  паузой  и  армейской  прямотой  добавил  Виктор.  —  Как  и  было  обещано  Пилюлем.  С  чем  всех  и  поздравляю.  Круто,  ты  попал  на  ТиВи.  Ты  попал…  Ты  звезда.  Кстати,  о  звездах…  Оленька,  ты  в  этом  платье  одно  сплошное  обаяние  и  очарование.  Интересно,  кем  тебя  определили?  Авантюристкой,  воровкой  или  мошенницей?

—  Какая  еще  воровка?!  —  возмутилась  девушка.  —  Сами  вы…

—  Работники  ножа  и  топора,  романтики  с  большой  дороги…  —  дурачась,  фальшиво  пропел  Виктор.

Но  все  же  Лысюк  был  прав.  Как  в  отношении  девушки,  так  и  в  характеристике,  данной  себе  и  Леониду.

Наряженная  в  длинное  приталенное  платье  из  тонкого  зеленого  панбархата,  с  расшитым  цветным  люрексом  лифом,  вместо  современного  летнего  набора  —  топик,  шорты  и  босоножки  на  каблучке,  —  девушка  выглядела  настоящей  сказочной  красавицей.