Третья мировая: Западно-Сибирский рубеж

Хроника 3. Дом и домашние, а также – пора в путь!

Я знал, что вечером мне предстоит сложный разговор с Василисой, что не за горами объяснение – почему я должен исчезнуть на пару дней (а может быть и больше).

Поэтому в начале вечера я притворно весело играл с Миленкой, беззаботно болтал с любимой, а внутри меня, где-то под сердцем, давил неприятный осадок.

Наконец, я подобрал самый удобный момент и сообщил своей половинке:

– Вась, ты знаешь, мне надо завтра на дежурство рано утром. – Так я это назвал.

– Как, опять? – Василиса округлила зелёные глаза. – Почему не по графику?

– Ну да, не по графику. – Я моргнул. – Понимаешь, дело в том, что это непростое дежурство.

– Не простое, а золотое, – недовольно усмехнулась Вася. – Что же в нём такого?

– Понимаешь, – начал я заранее подготовленную легенду, – Лех-морпех хочет пробраться в ближний от нас лес. Там надо поискать пропавший дрон, который недавно потерялся, ну и приготовить кое-какие укрепления против атак новых роботов НАТО.

– Ближний лес? – с подозрением спросила Василиса. – Насколько он ближний?

– Совсем рядом! – заверил я и отвернулся к шкафу в поисках запасной тёплой рубашки.

– Ну-ну, – недоверчиво протянула любимая.

– И там будет очень много работы с этими укреплениями. Мы будем ловушки всякие делать, так что это растянется дня на два. – Я снова повернулся к жене.

– Дня на два? – Вася округлила глаза.

– Да, так нужно. – Я крепко взял Василису за плечи, пристально поглядел в наполненную тревогой зелень её глаз, словно в дно глубокого неспокойного озера. – Просто пойми, так нужно! – повторил я, отчеканив слова.

– Ну, дело твоё, – смирилась Василиса и отвернулась, и высвободилась из моих цепких рук, и отошла в сторонку, и принялась накрывать на стол.

Я тяжело вздохнул. Внутри заскребло ещё сильней прежнего. Но что поделаешь?! Разве мог я сказать правду?

И дальше, пока я тщательно собирался, Василиса всё время косилась в мою сторону, изучала, что я творю, как готовлюсь. У меня всё ныла и ныла душа. Но я не мог иначе. Меж тем, хотя бы Миленка разряжала обстановку. Ведь она всё время подскакивала ко мне, задавала разные забавные вопросы, а я знай успевал отшучиваться.

Затем дочурка быстро уморилась, Василиса уложила её спать, пригладив разметавшиеся кудряшки.

Я собрал полный боекомплект: взял плащ-палатку, тёплую одежду, запасные носки (вдруг ноги промокнут), часть продовольственного пайка, ну и остальное по мелочи. Всю поклажу я скидал в удобный светло-зелёный рюкзак.

Попрощались мы с Василисой ночью. Под светом полной луны из окна мы потонули в порывах страсти. Мне казалось, будто я люблю Василису в последний раз, и тем крепче я обнимал её хрупкий стан, тем сильнее сжимал её в объятиях. Я с жадностью целовал её сладкие, миниатюрные губы, её горячие щёки и тонкую шею. А Василиса тихонько постанывала, откидывая голову назад, за подушку.

Когда смерть постоянно бродит рядом, и когда ты всё время борешься с ней, чтобы защитить себя и родных, а также свой город, то тогда каждый очень маленький эпизод, состоящий из редких вспышек любви, кажется тебе особенным – неповторимым и волшебным.

* * *

Наш отряд вышел на двух вездеходах в шесть тридцать утра. По трассе не рискнули, дабы не привлечь внимание и не попасть под удары беспилотных бомбардировщиков. Этих стервятников натовцы засылали время от времени для профилактики, на зачистку дорог.

Хотя в наш город бомбардировщики в последнее время не совались – видимо, ради сохранения инфраструктуры для мирных пиндосов, которые когда-нибудь, типа, займут наши жилплощади и примутся лелеять наш нефтяной край.

В первый вездеход утрамбовались Елисей и его подразделение. Во второй – Лех-морпех, Малёк собственной персоной, Тагир и ещё парочка проверенных ребят. Облюбовали грунтовую дорогу, параллельную трассе. Только Елисей знал этот хитрый путь.

Поскольку в последнее время небо «баловало» нас осенними дождями, то грязи хватало. Но вездеходы проходили её на раз-два, словно бильярдные шары по бильярдному столу. Только ветерок в приоткрытых окошках посвистывал.

В кабине кто задремал, кто боеприпас перебрал, а кто и перекусил. Лично я просто уткнулся взглядом в стену. А сам ясно представил Васю, и как будто вновь ощутил её ночные объятия. От этого мне стало сладко-сладко, аж в груди заныло.

– Ух, смотри, блин, заяц проскочил! – оборвал моё сладкое забытьё Тагир с баранкой в руках. – Тока что сам видел!

– Ну и фиг с ним, – пробормотал я.

– Богат русский лес всякой живностью, – странно сказал Лех-морпех, поёрзав сбоку от Тагира. – Много в нём и другого добра – ягоды, грибы. Пиндосам здесь не место!

Морпех оглядел нас, сидящих в кабине. Очевидно, он решил, что кто-нибудь да поддержит разговор, но все промолчали.