Три четверти, профиль, анфас

Три четверти, профиль, анфас

1

«Судьба делает нам порой неожиданные подарки. Это может быть выигрыш в лотерею, или солнечный денёк среди череды проливных дождей, или случайная встреча, или приятное знакомство», – так думал Макс, сидя на своём привычном месте в полюбившемся ему кафе. Он всегда был наготове, очень внимательно наблюдал за окружающим его миром, чтобы не пропустить то прекрасное мгновение, когда он окажется кому-то нужным или полезным. Только такие случайности и совпадения скрашивали его в общем-то одинокое существование.

Хорошая реакция и внимательность позволяли ему всегда быть готовым прийти на помощь одинокой старушке или неловкому подростку. А неплохая физическая подготовка помогала дать отпор нарушителям спокойствия. Когда-то в далёком детстве он мечтал стать пожарным или полицейским. Но как-то не сложилось. Да и с возрастом у него появились другие интересы и возможности.

Последние годы Макс жил ровной и размеренной жизнью. Уже многое осталось позади, и сохранилось только в его воспоминаниях. Событий и встреч было много, и далеко не все они оставили о себе приятные впечатления. Было и то, о чём бы он хотел забыть навсегда, что преследовало его по ночам, приходило во сне и будоражило душу. И только постоянные занятия творчеством и увлечение музыкой спасало его от тоски. Но не от одиночества.

К одиночеству он со временем привык. И даже был рад тому, что в любой момент может уединиться, заняться любимым делом, полистать книгу или послушать музыку, которую сам для себя выбрал. Это был отчасти и эгоизм, который присутствовал в нём во все времена, в той или иной степени. Но эгоизм не разрушительный, а скорее конструктивный. Макс сам воссоздал вокруг себя среду, в которой ему было комфортно жить и трудиться, сам выбирал для себя занятия, мог позволить себе различные увлечения, которые в результате реализовались в какие-то совершенно фантастические проекты. Он был благодарен своим учителям, но особенно своей, к сожалению, так рано ушедшей жене. С Мари они были вдвоём совсем недолго – всего-то каких-то пару десятков лет. По другим меркам это не так уж и мало, но как же быстро пролетели эти самые счастливые годы его жизни.

Дочь выросла, и уже жила своей самостоятельной жизнью, в которой Макс не принимал особого участия. Дело молодое, он ещё хорошо помнил себя в её годы, и понимал её стремление к самостоятельности и независимости. Да и жила она довольно далеко от него – на другом конце страны. Виделись они редко, и не всегда находили общий язык.

2

После смерти Мари, Макс какое-то время жил уединённо и вообще не мог контактировать с людьми. Но постепенно боль улеглась, он ощутил в себе потребность вернуться к живому общению с людьми, знакомыми и незнакомыми, просто с людьми. Иногда он выходил вечером на прогулку, чтобы просто понаблюдать за прохожими, почувствовать себя частью этого города, этого живого организма, заполнявшего улицы и дома.

Тогда-то он стал посещать различные кафе, которых было в его районе великое множество, на все вкусы и привычки. Где-то ему нравилось, где-то не очень. Он приглядывался к посетителям, и старался понять хочется ли ему здесь находиться, среди этих людей, интересны ли они ему. Желал бы он с ними познакомиться поближе или нет. И очень часто ответ был резко отрицательный: «Нет, и нет – не здесь и не сейчас».

Иногда он знакомился с девушками (так он называл всех особ женского пола независимо от возраста), но это были мимолётные знакомства, ничего серьёзного у него не получалось. Он очень быстро разочаровывался, раз за разом чётко осознавая, что второй такой как Мари ему никогда не найти.

Как-то и с мужчинами у него не складывалось. Только деловые контакты, только общие интересы, в которых он больше всего ценил честность и обязательность. Таких людей было немного, но они встречались у него на пути, и он старался поддерживать с ними дружеские отношения, но не более того.

Уже давно у него не было закадычного друга, с которым он мог бы поделиться всем чем угодно. И это тоже осталось у него в прошлом. Только с Мари он мог говорить обо всём, он и говорил с ней. Её портрет, а вернее несколько её портретов, находились у него в мастерской. Они составляли триптих из трёх изображений в разных ракурсах – три четверти и профиль по краям, и анфас посередине. И каждый раз, когда Макс смотрел на центральный портрет он испытывал непреодолимое желание забыться, и сидеть вот так целую вечность. Но надо было держать себя в руках. Он опускал шторку, которая скрывала все три портрета, и только тогда мог приступить к работе.

3

Из оцепенения Макса вырвал телефонный звонок. Звонил его старинный приятель Серж, а в настоящее время ещё и заказчик.

– Как дела? Как продвигается мой заказ? – спросил Серж вместо обычно приветствия, – сроки уже поджимают.

– Всё нормально, не беспокойся, выполню в срок, – отвечал Макс, хотя на самом деле заказ было готов едва ли наполовину, и предстояло ещё немеряно работы, а сроки действительно поджимали.

– Вот и ладненько, – прошепелявил Серж. Небольшой дефект речи всегда забавлял Макса и был источником его незлобливых шуток, впрочем, на которые его приятель никогда не обижался. – Сам-то как? Слышал, что тебя неслабо прокинули на одном из заказов.

– Да. Было такое дело, но уже поросло быльём. Освободилось немного времени на личную жизнь.

– Ого! Это что-то новое! У тебя что же появилась какая-то личное жизнь? У тебя-то, одинокого бирюка?

– Да нет, ты не так понял, – усмехнулся Макс. – Просто у меня есть помимо обязаловки какие-то и свои проекты и задумки, которые требуют и времени, и сил, и терпения.

– Ну что ж! Тогда удачи тебе! И не забывай про меня! – ответил Серж, и дал отбой.

Макс умел распределять время, и всегда чётко выполнял договорные обязательства, даже если для этого надо было иной раз отказаться от каких-то своих срочных дел, и все силы бросить на выполнение задания. Иногда даже приходилось отказаться от своих обязательных посещений кафе, где он не только отдыхал, но заряжался новыми идеями и планами.