Три глагола

Расти

Узнав о том, что случилось, отец, никогда не отличавшийся сдержанностью, впал в ярость.

— Скажи: какого черта, а? Просто объясни: что это значило? Ты даже эту, как ее?.. Записочку!.. Не написала...

— Я не хотела...

— А чего ты хотела? Чего, скажи мне, я просто пытаюсь понять!

Лена плакала.

— Я не знаю...

Отец смотрел тяжело, ей казалось, с ненавистью. Лене до боли в сердце было жаль его. От каждого всхлипа между ребер вонзалась иголка.

— Лен, тебя кто-то обидел?

Она только мотала головой:

— Нет, нет...

— Ты можешь хотя бы... пообещать, что больше так делать не будешь...

— Не з-знаю... Н-нет, наверное...

— Это все гены! — Отцовские мысли дернулись зигзагом. — Это все они! Тетка твоя вот так же... А, ну вас!..

Мама, до этого молча следившая за происходящим, встряла:

— Саш, не надо об этом...

— Да ну вас!.. Черт вас, женщин, разберет...

Лена неотрывно смотрела на отца. Ей вдруг подумалось, что глаза она унаследовала у него. Да и цвет волос тоже. Она очень на него похожа. Русо-голубая.

А у мамы волосы очень светлые, с рыжинкой. Она вся тоненькая, как весенняя веточка без листьев, одни суставчики. Сидит, на пальце кольцо крутит. То по часовой стрелке, то против. Камешек в кольце нервно посверкивает.

Наконец мама сказала:

— Лена, мы через пару недель поедем к бабушке в деревню. Там я ничего никому не скажу... И ты молчи. Не надо это все поднимать.

Лена кивнула.

— А пока отдыхай. Хочешь, можешь со мной в школу походить... чтоб одна дома не сидеть, не скучать...

«Боится оставлять меня одну», — подумала Лена.

— Да, конечно. Я очень соскучилась по школе.

— Лен, — уже более спокойно сказал отец, — мы никогда бы не... Лен, если что... Мы ведь сами отправили тебя... потому что тут — ну какое тут образование? Райцентр! Но, Лен, если что... Может, тебя взять этот... академический отпуск...

— И что она будет год тут делать? Со мной в школу ходить? — возразила мама. — Саш, все в порядке. Она у нас умница.

Раздался телефонный звонок. Отец, стоявший ближе всего к тумбе с телефоном, взял трубку.

— Да. Здравствуй, Лида. Можно. — Он протянул трубку Лене. — Подруга о тебе беспокоится.

— Лен, ты как? Все хорошо? — Лидин голос, всегда прямой как палка, непривычно приседал в вопросах. — Лен, ты же не обижаешься на меня, что я твоим родителям рассказала?

И Лена в который раз повторила, что она совсем не обижается (это была правда), что понимает: Лида просто очень ответственная и не могла обмануть доверие Лениных родителей, все хорошо, все в порядке, завтра она пойдет с мамой в школу, погуляет по пустым классам, понастальгирует...

Некоторые люди всегда рядом. Те, с кем ты связана взаимным недовольством. В тишине пустой квартиры ведешь с ними бесконечный диалог, и только удивленные часы на стене то и дело спрашивают: «Как так? Как так?» Действительно: как так — есть возможность побыть наедине со своими мыслями, а ты все переливаешь из пустого в порожнее...

Лена уже полтора часа драяла ванну, от запаха едкого средства драло в горле и слезились глаза, но белее ванна так и не стала. В конце концов Лена просто плюнула на эту затею и пошла готовиться к завтрашнему семинару. Сосредоточиться на учебе не получалось, она все отбивала и отбивала предполагаемые Лидины атаки: скажет, что ботинки не на коврике? Они на коврике. Скажет, что коврик слишком грязный? Вытряхивала. Скажет, что под ковриком грязно? Господи, ну какая разница, что под ковриком?!

В двери провернулся ключ.

— Лен, ты дома? Отлично!

Разулась, сняла пальто.

— Ле-ен, ну иди сюда!

Лена выглянула из кухни в прихожую. Почему-то ей казалось, что если вот так смотреть на человека — широко открыв глаза — это его растрогает и экзекуция не состоится. Но на Лиду это не действовало.

— Ну? — учительским тоном спросила подруга.

Лена уже поняла, в чем дело: ее куртка висела на Лидином крючке. Молча сняла и перевесила. Сейчас начнется самое неприятное.

— Лен, ну ты не считай, что я тебе терроризирую, просто порядок — он же вот в таких мелочах... а именно порядок позволяет сохранять облик цивилизованного человека и не скатываться до уровня... — Лида слегка понизила голос, но Лена не подала никаких знаков, и Лида продолжила обычным тоном: — всяческих Терещенок.

Лена подумала, что Терещенко совсем не неряха, но промолчала.