Три истории безумия

Математик

Он стал типичным обитателем городских улиц: вечно в старом пальто, серых джинсах, потертых кроссовках, с жидкими волосами, прикрывающими лицо. И с блокнотом, в котором он что-то старательно записывал.

В прошлой жизни его звали Андреем Сергеевичем. Десять лет он преподавал математику в школе, но в какой-то момент решил, что и сам недостаточно понимает, о чем говорит. Он замирал, глядя на знаки на доске, теряясь от мыслей: знаки ведь служат для обозначения чего-либо, так что же это что-либо, когда мы говорим о цифрах, числах, переменных и их связях. Внезапно он осознал, что за нашим миром, есть еще один, который и хранит ответы на эти вопросы. И учитель твёрдо решил в этот мир проникнуть.

Вход в действительный мир цифр он пытался найти в мире обыденном. Каждое явление, попадавшееся ему на пути, он старался представить в виде формулы или же какого-то отношения, что могло выступить, если не ключом, то отмычкой для замка, что охранял загадочный мир математики.

С тех пор его видели по всему городу. От парков и кладбищ, до вокзалов и заправочных станций, от больниц и кинотеатров, до алкомаркетов и библиотек. И везде он ходил с блокнотом, неустанно стачивая карандаши о грубую жёлтую бумагу.

Годами он наносил на математическую карту все, что видел вокруг, силясь найти вход в недра абстрактного мира. Его восприятие реальности качнулось, дрогнуло от подземного толчка сознания, который он воспринял как скорый прорыв. Но прорыва все не было, а толчки интуиции превратились в невроз ожидания – в тревожную мозоль, что лишь набухала, раздражая прослойку восприятия.

Своими прорывами он не спешил делиться. На самом деле ему это и не приходило в голову. Зачем кому-то знать эти закономерности, что он вырвал из цепких лап хаоса? Какая кому разница, что бешеная пляска может оказаться размеренным и тонким танцем, если суметь подобрать оптику. Нахождение порядка там, где раньше было лишь безумие форм, нисколько не истончает стену непонимания между миром цифр и миром людей. Это всего лишь более гладкий лед в окружении неотесанных глыб, сквозь который не усмотреть подводных течений. Да, скольжение по нему более приятно, но это движение вдоль, а не вглубь.

Лишь одна загадка несколько остудила его искательский пыл. Или, что более вероятно, направила его в другое русло.

Ему удалось нащупать нечто за тем, что люди называли архитектурным кодом. Некий действительный архитектурный код. Алгоритм кладки и трещин, последовательность плиток и швов, буквально геометрическая грамматика форм, точнейшая архитектоника слоёв. Одного взгляда на первую пару домов в начале улицы ему хватало, чтобы увидеть следующие. Увидеть не воочию, а перед внутренним взором, чтобы затем безупречным доказательством своей правоты, засвидетельствовать взглядом гротескную девятиэтажку с балконами, налипшими, точно грибы паразиты, либо помятый, словно вдавленное лицо покойника, барак.

Но была одна улица, а точнее – дом, что выбивался из правил. Такое, исключение-бельмо. Андрей прохаживался мимо него десятки раз. Присматривался и примеривался к бетонному чудищу без окон с одной единственной дверью. Какая-то гробница современного фараона среднего класса.

Андрея не сильно интересовало содержимое, скорее интересовала форма, ведь именно её он так хорошо предсказывал благодаря выявленным закономерностям, а тут промах во всем. В форме, материале, размере. Для того, чтобы включить неизвестное здание в картину мира, Андрею не хватало какой-то мелочи: поправки, коэффициента, инсайта.

Стоя в очередной раз напротив бетонной башни, он вдруг очнулся. Ведь есть дверь. А значит, внутри может кто-то быть. И этот кто-то может дать подсказку!

Андрей перешел дорогу, не дожидаясь зеленого сигнала светофора. Он шел, не сбавляя скорости, а машины двигались, не меняя траектории, будто все это было отрепетировано.

Оказавшись перед дверью, Андрей нашел звонок. Подушечка большого пальца утонула в пластиковой ложбинке. Пару секунд ничего не происходило. Когда Андрей повернулся, чтобы уйти, железные стержни замка зашевелились. Миг спустя дверь открылась.

Из темноты на Андрея смотрел невысокий мужчина. Слишком полный для своего роста. Лысина его сверкала. Чуть раскосые выпученные глаза, казалось, огибали Андрея.

– Да? – Удивлённо спросил толстяк-коротышка.

– Что с этим домом не так?

Андрей решил, что не стоит утомлять ни себя, ни этого человека излишней любезностью. Сразу к делу!

– В каком смысле? – Коротышка бросил взгляд косых глаз за спину Андрея. – А с ним что-то не так?

– Да. Не могу понять, что именно. Обычно я легко предугадываю... предсказываю, какой будет следующий дом, но с этим так не выходит. Он будто что-то скрывает внутри. Что-то, что не даёт мне вписать его в математический порядок.

– А-а-а... – Коротышка расплылся в улыбке. На глаза наползли отёкшие синеватые веки. – Я не сразу понял, кто вы. – Он потер пухлые руки и открыл дверь до конца. – Проходите. Именно вас я ждал.

Андрей зашёл внутрь. Судя по эху шагов, пространство внутри было пустым. Однако бетонные стены были чем-то покрыты. Звук отражался неравномерно. Разглядеть стены во мраке Андрей не мог, а потому он остановился в ожидании толстяка, что возился с дверью. Тот хлопотал с замком, что-то довольно напевая.

Когда с дверью было покончено, помещение погрузилось в полную тьму. Андрей слышал толстяка, что проследовал в темноте мимо, гремя ключами. Затем звук оборвался и послышался вновь, но уже в обратном направлении. Андрей ощутил, как запястье сжала пухлая и влажная рука.

– Простите, вечно забываю, что люди снаружи не так хорошо видят во темноте. Идёмте.

Толстяк потянул Андрея и тот двинулся следом. Он шаркал короткими шагами, стараясь понять, отчего так странно звучит эхо.

– Идёмте, идёмте. Сейчас вы получите ответы на все вопросы. – Сказал толстяк и то ли хихикнул, то ли поперхнулся слюной. – Почти пришли. Во-о-от сюда...

Андрей остановился. Толстяк замер где-то неподалеку, скрипя тяжелым дыханием.