Три капли на стакан

Глава 1

Глава 1.

- Ведьма! – прохрипел он, глядя на меня налившимися кровью глазами.

И рухнул, как срубленное дерево.

Я сглотнула. Он не шевелился.

Шепча молитву, я выскочила из-за стойки, чуть не споткнувшись о собственные ноги.

О, нет, только не это!

Надо было сразу его прогнать!

Хотя такого прогонишь, как же.

Мужчина лежал, не шевелясь, багровый и безвольный, как колода. Костюм, рубашка и запонки стоили, должно быть, как мой дом. А туфли потянули бы на хороший автомобиль.

А главное, темные волосы, смуглое лицо, ястребиный профиль, - сразу видно, благословенный.

Проклятье!

Он не дышал... И по горлу из-под воротничка рубашки вились и на глазах исчезали тонкие черные нити. Магия.

Я шепотом ругнулась и лихорадочно попыталась нащупать его пульс. Даже дыхание затаила.

Часы на стене отсчитывали секунду за секундой. Я прижимала пальцы к его теплой коже, молясь и ругаясь про себя.

Наконец сдалась.

Осела на колени и закрыла глаза.

А ведь только-только все наладилось!

И что с ним теперь делать?

Я отогнала мысль прикопать тело на заднем дворе и, прикусив губу, протянула руку к телефону.

***

- Говорите, упал и умер? – недоверчиво спросил здоровяк сержант.

Я кивнула. Сил заново повторять не было. За окном давным-давно стемнело, но полицейские работают круглосуточно. И, наверно, без перерыва на обед.

Тело уже увезли, а меня почему-то в участок не забрали.

- Отвечай, проклятое семя! – вдруг заорал он, и я вздрогнула, как от удара. – Что ты с ним вытворила?!

- Я ничего плохого не делала! – повторила я упрямо.

Этот внезапный переход на «ты» не обещал ничего хорошего.

Он навис надо мной и замахнулся, а я сжала кулаки.

«Нельзя, - билось в голове. – Надо терпеть!»

- Что здесь происходит? – раздался из-за спины сержанта спокойный голос.

И здоровяк сдулся, как воздушный шарик.

- Ничего, лейтенант, - буркнул он, отступив на шаг. – Допрашиваю подозреваемую.

- Пока свидетеля, - поправил лейтенант, смерив меня взглядом.

Я знала, что он видит. Светлые волосы вились вокруг лица, а голубые глаза и молочно-белая кожа выдавали, что во мне нет ни капли благословенной крови.

Зато сам полицейский оказался благородным.

Он сощурил похожие на маслины глаза и вежливо снял шляпу.

- Здравствуйте, мисс. Я – лейтенант Эллиот. А вы?

- Эйлин Вудс, - назвала я уже привычное имя и поправила форменное зеленое платье. – Это моя аптека.

- Польщен знакомством, - он склонил голову. – Вы позволите присесть?

Надо же, вежливый какой. И это с блондинкой!

- Конечно, - я указала на кресла для посетителей.

- Эээ, лейтенант, - окликнул сержант почти робко. – Может, я пока тут осмотрюсь?

Я открыла рот – и закрыла. Все равно помешать не смогу.

- Не стоит, - сухо возразил подчиненному лейтенант, бросив на меня один-единственный взгляд, и пристроил шляпу на столике. – Если не хотите стать еще одним потерпевшим.

И я не выдержала.

- Я ничего плохого не сделала! – голос сорвался, но я упрямо повторила: - Он только купил леденцы от кашля. У меня есть лицензия и...

Глупо. Какой смысл оправдываться?

- Мисс Вудс, - голос лейтенанта послышался неожиданно близко, и когда я резко обернулась, чуть не уткнулась носом ему в рубашку. Он смотрел на меня серьезно, но без неприязни или опаски. – Вас пока никто ни в чем не обвиняет. Но вы должны понимать, в вашем заведении умер человек. И мы обязаны выяснить причину смерти.

Я прикусила губу.

- Отравление, - выдавила я. – Это отравление. Похоже на черноголовник.

В конце концов, они и сами это скоро узнают. Полицейские анатомы ведь тоже недаром свой хлеб едят.

- Проклятое семя! - шепотом выругался сержант, нащупывая пистолет.

Лейтенант не дрогнул.

Только приподнял бровь и, взяв мое лицо за подбородок, посмотрел на меня.

- Это вы его убили? – спросил он как-то буднично.

- Нет! – ответила я спокойно, глядя в непроницаемые темные глаза.

Взгляда он не отвел. Надо же, какой смелый!

- Потому что вы на это не способны? – в низком голосе лейтенанта слышалась насмешка.

О, я была способна на куда большее, чем он мог представить. Вопрос только, пускать это в ход или изобразить оскорбленную невинность.