Три Короля

Пролог

            Весть об убийстве короля разнеслась по стране быстрее, чем надеялся Бенет. Настигла в захудалом постоялом дворе на перепутье, где он с дружками решил остановиться на ночь.

            Бенет сидел за дощатым столом в затененном алькове и пил кислое пиво, когда в общий зал ввалились солдаты. Болтали про резню в замке, измену и приличную награду за любые сведения об убийцах. Выудив из поясного кошеля пару медяков и бросив их на стол, Бенет поднялся и направился в утлую каморку, где на тюфяках, набитых соломой и блохами, дрыхли двое рыцарей. Пнул одного сапогом.

            – Вставайте, пора ехать.

            Когда гвалт в общем зале стих, и постояльцы разбрелись по комнатам, Бенет с рыцарями покинули гостиницу. Заночевать пришлось в лесу у тракта, на стылой земле. Риман, здоровенный детина, рябой, с копной черных волос, вызвался караулить. Бенет не возражал. Он нанял безземельных рыцарей в замке отца, пообещал каждому по сотне золотых су за защиту на пути до «Золотой Короны» - постоялого двора, где он намеривался встретиться с лордом Лионелем Саттоном.

Этот Саттон – скользкий тип, с ним надо держать ухо востро. Хоть Лионель и приходился кузеном жене Бенета, встречались они лишь однажды, на турнире. Бенета тогда выбили из седла в первом же заезде. Удар пришелся аккурат по шлему, и для того, чтобы снять кусок покореженного железа, понадобился оружейник. Бенет заглушал головную боль вином, когда к нему в шатер пожаловал Саттон.

Знать бы тогда, чем все обернется, да послать этого ублюдка куда подальше.

Бенет заложил руки за голову и устремил взгляд в черное небо. Видели ли боги, что он натворил? Хотел бы он сказать, что ни в чем не виноват, что ничего не знал о планах Саттона, но от богов не скрыть правды.

Сверкнула молния, на мгновение осветив верхушки корабельных сосен. Через пять ударов сердца грянул гром, и на лоб упала холодная капля. Проклятье!

Дождь лил всю ночь и перестал лишь к утру, когда кони были взнузданы, а скарб собран.  Бенет запрыгнул в седло, пришпорил скакуна, вывел на дорогу, превратившуюся за ночь в грязное месиво. Рыцари держались чуть позади.

– Сейчас бы горячего вина со специями, – сказал Дирк, подбористый, с лисьим лицом и маслянистыми волосами до плеч. Когда-то он служил в личной гвардии лорда Варенна, отца Бенета, метил на место командующего, пока однажды в пьяном угаре не сломал нос старшему сыну лорда. Тогда, вместе с носом наследника он сломал себе жизнь. Бенет слишком хорошо знал брата и мог поклясться, что Анкель сам напросился, но убедить в этом отца было невозможно.

Лорд Варенн души не чаял в своем первенце, возлагал на него большие надежды. Анкель, впрочем, надежды оправдывал. Он легко управлялся как с копьями и мечами, так и с девками. Стал рыцарем в шестнадцать, покрыл себя славой в битве у Черного озера. Бенет же разочаровывал отца с самого рождения. По замку ходили слухи, что когда лорд Варенн увидел орущего, красного, словно вареный рак, младенца, то сморщился как высушенная слива. Правду говорили или нет, но Бенет впоследствии частенько замечал похожее выражение на отцовском лице, когда делал что-то не так, как от него требовалось. «Ты лишь бледная тень своего старшего брата», – любил повторять лорд в гневе. Бенет этого и не отрицал. Он был не таким высоким и сильным, как брат, не так хорошо держался в седле, да и выпивки не чурался.

– Когда доберемся до места, куплю вам по бочонку красного, – ответил Бенет. Дыхание струилось паром в холодном утреннем воздухе.

До «Золотой Короны» не больше дня пути, если пуститься галопом. Кабы не треклятый дождь, к вечеру уже грелись бы у очага, а не плелись по раскисшему тракту.

Бенет вздрогнул от внезапно налетевшего ветра и плотнее укутался в отяжелевший от влаги плащ. Откинул со лба прилипшие волосы и оттянул ворот дублета, чтобы было легче дышать. В горле саднило, голова шла кругом.

Он не мог похвастаться ни крепким здоровьем, ни силой. Бенет получил шпоры в девятнадцать, но считался рыцарем второго сорта. Самостоятельно запрыгнуть в седло в турнирных доспехах без помощи стремян для него оказалось непосильной задачей. В отличие от братьев, он ни разу не был на войне. Не довелось. Турнирные забавы, копья с затупленными наконечниками да деревянные мечи – все, что ему оставалось. Хотя, и на ристалище он не блистал.

Впрочем, такая жизнь его вполне устраивала, покуда отец был жив. Когда лорд Варенн почил навеки, все его состояние унаследовал Анкель, и Бенет остался не у дел. Когда ты четвертый сын, глупо на что-то рассчитывать. К тому же, жена Анкеля намедни разродилась мальчиком, еще одним препятствием к наследству.

Денег стало не хватать. И тут, словно по мановению судьбы, появился Саттон с выгодным предложением. От Бенета всего-то и требовалось, что разыскать отряд сирицийских наемников для одного дельца. Этот ублюдок Лионель знал о его связях в Сириции, о том, что лорд Варенн оставил родного сына без гроша, и посулил тысячу золотых после того, как получит в распоряжение наемников. От услышанной суммы у Бенета округлились глаза, и отключился мозг.

Конечно, он догадывался, что сирицийцы понадобились Саттону для того, чтобы свести с кем-то счеты, но и предположить не мог, что этот кто-то окажется королем. Лионель не слыл глупцом и наверняка обзавелся покровителями в лице крупных лордов, давно точащих зуб на августейшую особу. Но Бенету от этого не легче. Какая разница, кто мнет задом подушки на троне, если твоя голова украшает пику над городскими воротами? У Бенета нет ни покровителей, ни замка, за стенами которого он мог бы спрятаться, поэтому все, что ему остается – бежать.