Три шага

Предисловие

Есть ли вообще определённая инструкция с точным описанием, что делать в случае трагедий, как поступить, если в доме сломались лестницы и как быть, если вроде бы спокойное путешествие, которое планировалось за несколько месяцев до, вдруг стало совсем иным.

Если подумать, имеет ли место в нашей жизни хоть какая-то тайна? Вроде бы уже многое изучено, а остальное случается не здесь, не с нами, а всегда с кем-то другим, чужим и совершенно неизвестным. Вот только это на самом деле глупости. Пока живёшь спокойной жизнью может и не станешь замечать изменений в своей жизни, ведь они не настолько огромны, зато потом…

Потом всё вдруг переворачивается с ног на голову, меняются наши ориентиры и мир становится совсем иным, отчего спокойная жизнь начинается медленно, но верно забываться.

«Глупости, у меня же всё хорошо», - можете сказать вы и, если так посмотреть, будете правы. Что поделать, не так уж и часто наше существование делает крутой поворот и меняет выбранный давным-давно путь.

Её история подобно многим началась не дома, а только после того, как родные места были оставлены далеко позади. Это довольно закономерная штука, ведь за своими дверьми, на своей земле, можно было всегда ощутить слабые толчки уверенного в безопасности сердца.

Она не могла даже предположить, что простая поездка обернётся странным течением изменённого времени, ощущениями чего-то нового и пристальным взглядом пронзительных глаз, чья радужка истекала медью точно также, как и переполненные соты сладким, тягучим мёдом.

Эта история сохранилась совершенно случайно, подвергнутая испытаниям природой и самой жизнью. Она вытерпела сотни мучений, храня правду на старых, испачканных кровью и грязью листах бумаги, вырванных из потёртой от долгого пути тетради. Ровный почерк, старательно выведенные даже в моменты отчаяния буквы, идеальными строками ложащиеся на разлинованные страницы.

Возможно она плакала, может быть это дождь и солнце сыграли злую шутку. Кто знает, здесь нет той необходимой истины, которую хотят видеть люди.

Тем не менее я до сих пор, спустя несколько сотен лет, помню её голубые глаза, которые мне так нравилось сравнивать с небом, и которые так просили меня отпустить их обладательницу на свободу, снять оковы и забыть.

Вот только возможно ли это? Есть ли шанс узнав вкус запретного плода и влюбившись в звучание звонких нот, запрятанных в глубинах его мягкого, податливого тела, бросить всё и дать ту необходимую свободу? Она говорила, я эгоист, так знайте, что каждое её слово, сказанное в минуты отчаяния и безнадёги, льющееся как прекрасный тропический дождь, каждое слово – это неминуемая правда, так долго скрываемая каждым из увидевших мой лик.

Она любила, ненавидела, ждала, вот только судьба, порой, так смешна. Бедное, маленькое сердечко так и не смогло вырваться сквозь прутья клетки.

И нет, не думайте, что её история исчезла в бесконечной смене столетий, подверженная изменениям судеб и смертям ныне живущих. Я зорко слежу за этой памятью, оберегающей покой той изрезанной души.

Моя любовь…