Три смерти и Даша

Глава 39

Чем дольше Антон жил в этом городе, тем больше его угнетали дома. Дома были настолько близки к аварийному состоянию, так некрасивы и ненадежны на вид. Деревьев в этом городе было мало, ничего не смягчало окружающей прямоты. Город был уродлив и страшно давил этим на Антона. В городском пейзаже не было ничего живописного, взгляду совсем не на чем было отдохнуть.

Антон точно знал, что именно такая обстановка будит в людях агрессию, которая спит в них до поры, до времени и просыпается всегда неожиданно. И всегда с непредсказуемыми последствиями для себя и окружающих.

А еще эта ревность! Антон много слышал о том, что каждая женщина хочет встретить своего единственного и прожить с ним всю жизнь. И он искренне не понимал, чего же хочет Лика. Чего она еще хочет? Он любит ее и хочет быть с ней всегда. А она слишком увлечена своей борьбой. Он, правда, так и не понял, с кем она борется. Но, хотя он точно знал, что эта борьба важна и нужна, но все таки…

Ревность, ревность, проклятая ревность…Антон пытался бороться с ней, но безуспешно.

Правда, его несколько развлек дядя Витя. Однажды Антон увидел, что старик лезет на чердак у них в подъезде. Позже Антон неоднократно заставал его за этим. Ему стало любопытно, и он спросил Лику: «Слушай, а почему дяде Вите так нравится на чердаке? Что он там делает?»

- Он там живет, - ответила она.

- Живет? А своей квартиры у него что – нет?

- Видимо – нет.

- Получается, что он бомжует?

- Нет, - Лика сама толком не могла объяснить, почему – нет. Дядя Витя вполне подходил под определение.

- И давно он так? – Антон всерьез заинтересовался судьбой старика.

- Сколько я себя помню. Хотя, мама говорит, что он пришел когда она ходила в детский сад. Я не понимаю, почему он так тебя заинтересовал? Он - обыкновенный старик. Таких миллионы. А у нас столько проблем. Сатанисты отобрали наше место силы. Они осквернили его. Мы вряд ли сможем что-нибудь сделать. Или это будет очень трудно. А ведь это они напустили в город грыз. Помнишь, когда мы их встретили, темнота вокруг них была такая густая. Это была не тьма, это были грызы. Они всегда эскортом летят возле каждого из них. И при случае они натравливают их на тех, кто им неприятен. В общем – надо что-то делать! Я позвоню Дине.

Антон обнял ее: «Не уходи. Побудь сегодня со мною. Только ты и я. А?»

Но Лика отстранила его. С непроницаемым лицом она сказала: «Сейчас не время.»

Однажды, когда Антон в очередной раз встретил дядю Витю, тот неожиданно пригласил его к себе.

- Здравствуй, сынок, - как обычно обратился к нему он: У тебя сигаретки не будет?

- Нет, я же говорил, что не курю.

-  А хлебушка?

- Подождите, сейчас вынесу.

- Выноси. Только, после вынесешь. Ты, я вижу, давно за мной наблюдаешь. Не люблю, конечно, когда за мной следят. Но, ты мне нравишься. Я чувствую, что мы с тобой во многом похожи. Скольких ты убил?

- Я??? – Антон, мягко говоря, растерялся. Таких длинных монологов от дяди Вити он не слышал ни разу. Да и вопрос был несколько неожиданный.

- Ладно, можешь не говорить. А я убил многих.

- Вы? Ах, да, конечно. Война…Ветеран…

- Ветеран, говоришь, - хихикнул дядя Витя: Ну, ладно. Хочешь посмотреть, как я живу?

- Хочу, - Антону этот вопрос давно не давал покоя.

- Тогда – залезай, - предложил дядя Витя и полез по лестнице.

Чердак поразил Антона. Он был достаточно благоустроен для такого жилища, но все равно было  хорошо видно, что его хозяину наплевать на все и на самого себя тоже. Щели в крыше и стенах были заткнуты тряпьем и заклеены скотчем. Имелось  какое-то подобие кровати, непонятно из чего сделанное и застеленное какими-то разноцветными тряпками. Под кроватью Антон заметил большой,  кованый сундук, покрытый старинным орнаментом. Стола не было. Никакой другой мебели не было вообще. Не было и посуды. На гвоздях, торчащих из стены, висело несколько ветхих рубашек. Новая рубашка и спортивные штаны - подарок Антона были сейчас на старике.

А еще на чердаке вместе с дядей Витей жила туча голубей. Они запросто садились к нему на плечи и на руки. Он не обращал на них никакого внимания. Но, что странно (Антон, как человек брезгливый сразу это заметил), голуби словно бы не летали ни над постелью, ни над дядей Витей. По крайней мере – и он и постель были абсолютно чистыми.

Собравшись с мыслями Антон начал задавать вопросы.

- А почему у вас нет ни стола ни посуды?

- Потому, что я не готовлю. Ем то, что люди дадут. Ты же меня знаешь.

- А вам зимой тут не холодно?

- Было холодно, вот я щели и заклеил. Выпросил у кого-то скотч и заклеил.

- А бреетесь где?

- У профессора бреюсь (старик имел в виду дедушку Лейлы, с которым они были большими друзьями). У него я, кажется, скотч и выпросил.

- А голуби не мешают?

- Не-ет. Наоборот, мне с ними веселей. Я с ними разговариваю, а они меня слушают и слушаются.

- А постель, наверное, часто обметаете?

- Нет, они просто туда не гадят. И на меня не гадят. Голубь – птица добрая.

- А какой у вас красивый сундук.

- Даже не думай. Я его тебе не отдам, не продам и ни на что не поменяю. И украсть его у меня тебе не удастся. И отобрать тоже.

- Да, вы что? Да, разве я мог? Да, я … - Антон действительно похвалил сундук без всякой задней мысли.

- Ну, ладно, верю. Это я так, на всякий случай, успокоился дядя Витя.

- А давно вы здесь? как вы остались без жилья? – Антон не мог не затронуть этот вопрос.

- Я здесь давно. Даже очень. А как я остался без жилья – это история долгая. У меня его никогда толком и не было, жилья-то. А ты странный. До тебя мало кто меня об этом спрашивал. А тебе не все равно. Я таких как ты сразу вижу. Ты, наверное, и Её видишь?