Три Томми пошли копать

Три Томми пошли копать

Эрхи О’Ши повидал на своем веку немало. Но, оказавшись на краю света, уверовал: если бы ад существовал на земле, то он бы назывался Тасманией.

Вот и сейчас. Тяжелый труд остался позади. И Эрхи брел в центре колонны таких же бедолаг, как и он сам, пытаясь согреть задубевшие пальцы дыханием. Вокруг располагались живописные возвышенности, вечнозеленые деревья и заросли кустарников. Идеальное место, чтобы усесться на старый диван с бокалом бренди и слушать треск огня в камине. Но здесь не было ни того, ни другого, ни третьего. Только озноб неизменно следовал по пятам, куда бы не направился О’Ши. Холод пронизывал все существо и забирался глубоко в душу. Шептал, опаляя морозом, и обещал:

“Заснешь вечным сном в моих объятиях”.

И Эрхи вздрагивал всем телом, прогоняя тощие паучьи пальцы холода, уже подбирающиеся к шее. О’Ши знал, что не сгинет здесь.

– Этот безумец опять скалится, – Джон, идущий рядом, обеспокоенно и вместе с тем брезгливо покосился на Эрхи.

Но ирландец, вопреки ожиданиям многих, не бросился на опостылевшего “Томми”. О’Ши растянул губы в угодливой улыбке, согнул свое тщедушное тело и сложил ладони в молитвенном жесте. Он открывал рот, но из горла выходил только надрывный сип. Джон дернулся в сторону от безумца и тут же получил жесткий удар от конвоира.

– Куда, отродье?!

Близилось время отбоя. Колонну каторжников гнали в здание тюрьмы, где их ожидал сомнительный ужин, а затем тяжелый сон. Никто из конвоиров не хотел проблем. А потому любые действия, способные нарушить порядок, сразу же пресекались.

Эрхи боязливо втянул голову в плечи, опасливо поглядывая по сторонам. Он никогда не мог понять, по какому принципу конвоиры отбирали тех, кто нынче окажется на кушетке в тюремной психбольнице. Там зачинщик или неудачник получал свою порцию “лечения”. Эрхи не повезло в прошлом испытать подобное на себе. И теперь от одной мысли о повторении все внутри сжималось. Но наказания не последовало. Исхудавший О’Ши многим казался безобидным.

Когда колонна серой ящерицей вползала на территорию тюрьмы, один из каторжников, идущих впереди, резко подался вбок. Он свалил на землю второго и яростно вцепился зубами ему в глотку. Это оказались Рик и Джеральд. Эрхи полагал, что они были друзьями. Но теперь Рик, словно зверь, всеми силами пытался перегрызть горло Джеральду, который даже не сопротивлялся. Только орал, вцепившись пальцами в потрепанную робу.

Подобная картина заинтересовала Эрхи, который, как и многие здесь, смотрел на происходящее с нескрываемым любопытством. Он подошел на пару шагов ближе, жадно наблюдая, как конвоиры оттаскивают Рика. Другие пытались помочь Джеральду. Третьи наводили порядок среди каторжников, чтобы прогнать их с тюремного двора.

– Еще один тронулся умом.

– Уже третий за неделю.

Конвоиры переговаривались буднично, но в их словах проскальзывало отвращение. Эрхи, послушно следующий за массой людей, не отрывал взгляда от Рика. Окровавленный подбородок, впалые щеки и всклоченные волосы – так должен выглядеть сумасшедший. В какой-то момент их взгляды встретились. Рик смотрел твердо и осознанно, а в глазах его плескалось отчаяние, смешанное с обреченностью. Эрхи отвернулся.

Они все были здесь со своими грехами. Самые страшные преступники: убийцы, воры, беглецы и рецидивисты. Отбывающие наказание в самой страшной тюрьме. С самыми тяжелыми условиями. В самой отдаленной точке мира. Так много “самых-самых”, что на зубах появлялась оскомина. Это слово добавляли ко всем, кому не посчастливилось оказаться здесь и ко всему, что их здесь окружало. Но Эрхи знал, что в паре миль от Порт-Артура находился еще один комплекс зданий. На ту сторону залива “самых” уже не хватило. Тюрьма для мальчиков, где мог оказаться совершенно любой малолетний идиот, решивший украсть хоть пару игрушек или убить собственную бабушку.

– Пошевеливайся!

Конвоир несильно, но ощутимо подтолкнул Эрхи в спину. О’Ши и не заметил, что замер перед порогом своей камеры. Сбросив оцепенение, он криво заулыбался, заходя внутрь.

– Вечный сон… Холодный сон, – бормотал Эрхи, со скрежетом втягивая воздух и наблюдая за тем, как закрывается дверь.

С той стороны послышалась ругань. Затем тревожное:

– Жуткий пэдди.

Когда шаги затихли, Эрхи тяжело выдохнул, зябко передернув плечами. Здесь тоже было холодно. Но все же лучше, чем на улице. О’Ши подошел к окну. Во дворе, у дальней стены, стоял Рик. Он словно безмятежно смотрел на сумеречное небо. Перед ним выстроились трое. Эрхи не хотел смотреть, но отвернулся лишь в тот момент, когда тело Рика завалилось на стылую землю. Теперь этот парень был свободен.

***

Сразу после ужина появился тюремщик. Эрхи слышал, как тот обходил камеры, тихо переговариваясь с напарником. Требовалось отвезти тела на остров Мертвых. Вот только плыть туда поздно вечером никто не хотел. Охранники нашли компромисс: взять с собой парочку каторжников, чтобы заставить выполнить всю тяжелую работу.

О’Ши криво осклабился, посмотрев на улицу. Там было пасмурно, но, самое главное, безветренно. Казалось, что мир замер, погрузившись в холодный сон.

– “Три Томми пошли копать.

Три Томми решили каторжников взять”.

Эрхи подошел к решетке на двери и обхватил ее руками. Он прильнул к отверстию, бесцельно блуждая взглядом по коридору и продолжая с хрипом напевать переделанную считалочку.