Тридевятое царство. Шемахин

Глава 1

Бабушка перенесла меня обратно в мою скромную квартирку. Кухня, с которой несколько дней назад меня похитил Семен, встретила горкой пирожков с вишней. Почему-то стало горько… очень горько. Вспомнился Кощеев, захотелось поплакать, но я уже наплакалась на год вперед.

Надев любимую футболку и подтянув теплые носки, пошла в гостиную, но застыла в коридоре. Кощеев уже в черных джинсах, темно-синем свитере и зимней обуви, держа пуховик в руках, стоял на коврике у входной двери.

— Варь, — подал голос этот… этот злодей сказочный!

— Убирайся! — рыкнула я и хотела зайти в гостиную, но дверь закрылась прямо у меня перед лицом.

— Варь, нам надо поговорить, — Кощеев хотел сделать шаг ко мне, но заметил, как я испуганно дернулась, и остался на месте. — Очень надо поговорить.

— О чем, Кощеев? — я злилась от безвыходности и отчаяния. — О том, что ты воспользовался моим опьянением? Или о том, что нагло лапал меня, хотя у тебя есть девушка? А может о том, что ты, злодеюка этакая, ворвался ко мне в квартиру?

В глазах Димы полыхнуло пламя, и карие очи приобрели красный оттенок. На скулах загуляли желваки, а руки крепко сжали куртку.

— Так значит, я во всем виноват, — прорычал гад. — Я виноват, что ты напилась. Я виноват, что пожалел тебя босоногую и неуклюжую. И я виноват, что решил с тобой поговорить, чтобы помириться!

— Кощеев, мира у нас с тобой никогда не будет, — фыркнула я. — Не после того, как ты воспользовался мной так нагло! Я ведь только подумала, что ты не так плох, но ты как всегда нашел способ доказать обратное!

— В темнице ты первая полезла целоваться! — возразил он, чуть ли не разрывая свою куртку.

— Я звала тебя, но ты меня игнорил. Я упала, но вместо того, чтобы меня поторопить, ты посмотрел в мои глаза и… и… и… Я ненавижу тебя!

Злость распирала меня, хотелось придушить его. Побить, столкнуть с лестницы и еще попинать.

В голову ударил адреналин, и я начала выталкивать Кощеева из квартиры. Он не сильно сопротивлялся, но, когда я уже закрывала дверь, остановил меня.

— Варвара, нам надо все же поговорить!

— Нам не о чем говорить!

— Ты ошибаешься, — он удерживал дверь одной рукой, хотя я тянула ее из-за всех сил. - Нам надо избегать друг друга.

— Да неужели! — криво усмехнулась я. — Ну раз ты так просишь, то я согласна. Вали!

— Варь! — Кощеев уже рычал. — Выслушай меня нормально уже! Выслушай… и я уйду.

Я прекратила тщетные попытки закрыть дверь и, скрестив руки под грудью, прислонилась к дверному косяку. Убедившись, что я все же слушаю, Кощеев начал нести полную ахинею:

— Мой дед и твоя бабка специально нас столкнули.

— Чушь!

— Не перебивай. Варь, эти двое уже давно враждуют!

— Что-то я этого не заметила, — усмехнулась я. - Они нормально общаются.

— Общаются-то они нормально, вот только вечно козни друг другу строят. Это было и с нашими родителями, а теперь и с нами. Каждый раз на Трехе волей-неволей, а мы будем сталкиваться, причем по заданиям наших прародителей, и с разными интересами.

— Кощеев, разность интересов у нас вечная, и ни моя бабка, ни твой дед к этому ни имеют никакого отношения. Обещаю, даже если я и окажусь на Трехе, то буду делать вид, что мы не знакомы и сбегу с первым попавшимся под руку мужиком. Так что вали… К Кате вали!

Соседка как почувствовала, что речь идет о ней, и открыла дверь. Мы синхронно посмотрели на Катю… и Данила, на шее которого и висела моя соседка. Да уж…

— Удачи, Кощеев! — усмехнулась я, пнула его по колену и закрыла дверь, пользуясь растерянностью парня.

Он, наверное, еще полчаса стоял за моей дверью и звал меня, игнорируя скандал, который пыталась закатить ему Катя. А я… сидела под дверью и плакала, хотя думала, что не смогу заплакать ближайший год.

Боль сжимала все внутри, когда за дверью слышалось рычащее «Варя!». И сжималась еще сильнее, когда до меня доходило тихое «Прости…».

Гад ты, Кощеев, гад! Из-за тебя все болит… все ноет… все отрицается…

Я никогда не полюблю тебя! Никогда не буду с тобой! Никогда не буду твоей! И никогда не признаюсь, даже сама себе, что все свои «никогда», кажется, готова нарушить…