Тринадцатое мая

1. Гроза на реке

1. Пощёчина

Всё началось с обыкновенной пощёчины. Это оскорбление действием нанёс ученик 9Б класса Антон Григорьев своему однокласснику Евгению Ларионову. Причём совершенно незаслуженно. Произошёл этот инцидент в субботу, 13 мая, сразу после урока математики, на котором были объявлены результаты годовой контрольной.

Саму работу писали накануне, и, скажем честно, Антон оказался к ней не готов. В течение учебного года он часто уезжал на соревнования, поэтому пропустил несколько важных тем. Надо было взять себя в руки и хотя бы в последний момент наверстать упущенное, но на майские праздники славно погулялось. Можно было, разумеется, попросить помощи у сидевшей рядом Маришки. Она бы запросто успела сделать оба варианта. Но Антон считал ниже своего достоинства напрягать девушку, с которой у него намечались весьма романтические отношения. Поэтому он сосредоточился и выдал всё, что мог. Построил графики, решил уравнения, но при разложении квадратного трёхчлена на множители запутался. Алгебраические выражения никак не хотели сокращаться и громоздились неуклюжими дробями.

Строгая математичка Галина Викторовна не делала поблажек выдающимся спортсменам, и когда в субботу прозвучало «Григорьев – три», Антон прекрасно осознал, что обещанный отцом за хорошую учёбу мотоцикл отъезжает в туманное будущее.

На перемене к нему подскочил Каширин Пётр, получивший за контрольную пару, и гневным шёпотом поведал, что сидевший перед ним Женька Ларионов специально подсунул ему неверное решение и теперь его не допустят к экзаменам. Пребывавший из-за тройки в дурном расположении духа Григорьев решил проявить солидарность с коллегой по несчастью и пошёл разбираться с Ларионовым.

А тот, ничего не ведая, стоял у своей парты и доставал из портфеля учебник истории. Григорьев, за которым неотступно следовал Каширин, подошёл к Ларионову и коротким умелым движением дал ему звонкую пощёчину. Петька удовлетворённо хмыкнул.

- Антон, как ты можешь? – задохнулась от возмущения увидевшая эту сцену Маришка.

Григорьев, резко развернувшийся и отошедший к своей парте, и сам прекрасно понял, что вышло неладно. Тоже мне подвиг – ударить такую овцу, как Ларионов. Будто не знает, что Каширин и абсолютно правильное решение спишет с ошибками, потому что думать самому ему лень.

Надрывался звонок с перемены, а Женька, держась за щёку, стоял, опустив глаза. Он не чувствовал боли, но сильно жгли обида и стыд. В класс уже вошла историчка Мария Игоревна, носившая негласное прозвище Матильда за яркую внешность и повышенную эмоциональность. Подойдя к столу и раскрыв журнал, она недоверчиво подняла глаза на необычно притихший 9-й «Б». Обведя учащихся внимательным и подозрительным взглядом, Матильда посадила класс и начала опрос. Григорьев почувствовал, что отодвинувшаяся от него соседка излучает холод и негодование. Ларионов продолжал делать вид, что внимательно изучает крышку своей парты. Затылком он чувствовал, что класс поливает его насмешливым презрением. Но он ошибался. Взгляды одноклассников были в основном сочувствующими. Разумеется, никто не собирался выяснять отношения с Григорьевым, с которым не каждый взрослый рискнёт связаться. Но занятия единоборствами предполагают определённый кодекс чести, который нарушил Антон, подняв руку на одноклассника. Сам же Григорьев уже подумывал о том, что не мешало бы извиниться перед Ларионовым.

Однако едва прозвенел звонок, Женька схватил портфель и быстрыми шагами вышел из класса. А к Антону подошёл Каширин, с довольной ухмылкой прокомментировавший:

- Смотри, убегает. Думает, что ты ему ещё добавишь.

Маришка ушла, не взглянув на него и не попрощавшись. Остальные одноклассники тоже обходили Антона стороной, и ему ничего не оставалось, как отправиться домой с Петькой, который продолжал восхвалять «подвиг», от которого самого Григорьева уже порядком мутило.

Каширин, наконец, отвязался, уныло направившись радовать родителей двойкой.

Антон остался наедине со своей совестью, которая голосом тренера Сергея Васильевича напоминала ему, что, если не можешь исправить – смирись, а если можешь – исправь. Смиряться было не в характере Антона, поэтому он был настроен исправлять содеянное. Мама уже уехала на дачу сажать картошку, но ему разрешила провести субботний вечер в городе. Во Дворце Культуры ожидались танцы, и Григорьев планировал пойти на них с Маришкой. Но, не помирившись с Ларионовым, на благосклонность одноклассницы можно было не рассчитывать. А ведь он мечтал проводить её домой после танцев и даже запасся шоколадкой с орехами.

Отрезав ломоть батона и кусок колбасы, Антон наскоро перекусил и отправился к Ларионову. Главное, чтобы этот тип не отправился на дачу. Он знал дом, где жил его одноклассник, а номер квартиры быстро нашёл по спискам у подъездов.

Евгений Ларионов сразу после школы отправился домой, мысленно растравляя свою обиду. И, как назло, Мишку Никулина бабушка отпросила сегодня на картошку. Уж Мишаня не стал бы молча смотреть, как его друга бьёт по лицу этот громила Григорьев. Таких надо держать в клетке и без поводка и намордника на улицу не выпускать. Вот уж точно: сила есть, ума не надо.

Дома его ждала записка, написанная маминой рукой: «Уехали на дачу. Не приезжай, делай уроки. Разогрей суп и котлеты».

Наглый котище Беня уже ныл на кухне в ожидании еды. Женька плеснул ему супчика, себе же взял пару котлет, булочку, отломил половинку парникового свежего огурца и отправился с добычей и оставленной отцом на кухне газетой к себе на тахту. Но насладиться покоем и едой у него не получилось, потому что послышался громкий и настойчивый звонок в дверь. Так обычно звонила старшая по подъезду. Прикрыв котлету газетой, Женька отправился открывать. На пороге вместо активной пенсионерки Зинаиды Павловны стоял Антон Григорьев. Собственной персоной. Не дожидаясь приглашения, он ввалился в коридор, прикрыв за собой дверь.