Тринадцатого всегда выходной

Тринадцатого всегда выходной

В просторном холле многоэтажного бизнес-центра, справа от входа, располагалось "всевидящее око" с огромным количеством мониторов — прозрачный кабинет охраны с двумя сотрудниками.
— Наконец-то завтра выходной! — Петрович, охранник лет шестидесяти, смачно зевнул, потянулся и улыбнулся в седые усы.
— Как выходной? — я непонимающе уставился на напарника. — Завтра только среда.
Петрович взглянул на меня, как на психа.
— Так тринадцатое же, — сказал он и, прищурившись, спросил: — Разве тебе наши тётки из бухгалтерии ничего не рассказывали?
— Нет. А что такого должны были рассказать? — не понял я, а про себя подумал: "Странные порядки в этом бизнес-центре".
— Ты что, не местный? — поинтересовался напарник.
— Да, — честно ответил я, — с Куеды.
— Оно и видно, кто куды, а ты с Куеды, — хмыкнул Петрович, — иначе знал бы, что центр этот построен на обломках купеческой усадьбы.

***
Двести лет назад жил на свете купец один. И была у него жена — девушка красивая, но хворая. Купец в нареченной души не чаял, любое желание исполнял. Да только все равно не уберег. Десятого числа слегла барыня с простудой да и сгорела в три дня, будто свечка, ровно тринадцатого числа.

После смерти жены барин молодой рассудком-то и помутился. Сказывали, что продал он душу дьяволу, чтобы встретиться с любимой. Сперва бродил по поместью и звал свою ненаглядную, пугая прислугу, а однажды ночью вышел из дома да и сгинул бесследно, будто не было никогда его на этом свете.

Слуги искали барина, но так и не нашли. Зато в доме начала чертовщина твориться. То силуэты мелькают, то шаги слышатся, то посуда ни с того ни с сего упадет, а то и вовсе будто кличет или плачет кто-то в ночи.
Постепенно вся дворня разбежалась кто куда (кому ж охота в проклятом месте жить?), и поместье сперва пришло в упадок, а после и вовсе в руины превратилось.

Много лет с тех пор прошло, но место это все стороной обходили, боялись. Тем более что тринадцатого числа каждого месяца многим здесь слышался плач и завывания, а некоторые даже видели мужской силуэт средь развалин.

В двухтысячных годах один бесстрашный чудак выкупил землю за бесценок, снес остатки руин и начал строительство многоэтажного бизнес-центра. За первые месяцы стройки одного рабочего чуть не раздавило плитой, второй навернулся со строительных лесов и чудом выжил, а третий оступился и сломал ногу.
Рабочие пораскинули мозгами и поняли, что чертовщина происходит тринадцатого числа каждого месяца. Зловещее число было объявлено выходным.

Когда строительство завершилось, хозяин центра в ответ на рассказы о прòклятом дне лишь со смехом отмахнулся. Он не был суеверным, но офис с номером 666 делать все же не стал, зная, что арендодатели не жалуют "число дьявола".
По тринадцатым числам центр работал в штатном режиме, но именно в этот день то и дело застревали лифты, заедали дверные замки, гас свет в помещениях, слышались шаги. Последней каплей стала провалившаяся в шахту кабина лифта. К счастью, никто не пострадал, но директор махнул рукой и подписал приказ: "Тринадцатое число каждого месяца — выходной".

***
— Петрович, мать твою! — я поежился. — Что ж ты мне раньше-то не сказал?! Я бы сюда работать даже и не сунулся!
— Да не дрейфь, юнец! — немолодой охранник усмехнулся и похлопал меня по плечу. — Сейчас все утихло.
Он лукаво взглянул на мою вытянувшуюся физиономию, выдержал эффектную паузу и продолжил свой рассказ.

— Несколько лет назад, двенадцатого числа не помню какого месяца, в бухгалтерию устроилась работать девушка. Естественно, про заветную дату ей рассказать то ли не успели, то ли забыли.
На следующий день я с бывшим напарником Федей наблюдал дивную картину: войдя в здание, новая бухгалтерша поздоровалась, выразила удивление тем, что никого нет и, отмахнувшись от "глупых баек", взяла ключи от кабинета бухгалтерии и поднялась по лестнице на шестой этаж, так как лифт в тот день был отключен.
Спустя четверть часа по всему зданию начали эхом раздаваться странные звуки и шаркающие шаги.

— Давай по камерам посмотрим, как наша новенькая сбегать будет? — ежась от страха, предложил Федя.
— А давай! — махнул я рукой. — Все равно делать больше нечего.
К нашему удивлению, на всех мониторах отразилась задумчивая бухгалтерша, стоящая перед белой дверью между офисами 665 и 667. За дверью, на которую пялилась новенькая, находилась подсобка с хозинвентарем. Постояв пару минут, девушка достала из сумочки красную губную помаду и написала на двери число 666. Было видно, что она с кем-то разговаривает, но у камер, как назло, заклинило микрофоны, и мы не услышали ни одного слова. 

- Ой, парень! Что тут началось! — Петрович схватился за сердце и продолжил: — Не обращая ни малейшего внимания на жуткие звуки, от которых у меня даже сейчас при воспоминании побежал холодок по спине, бухгалтерша скрылась в своем кабинете.
Внезапно где-то с грохотом захлопнулась дверь, изображение на всех мониторах погасло и все стихло.

Спустя какое-то время девушка спустилась вниз и, попрощавшись с нами, находящимися в шоке, ушла. Ни на следующий день, ни через неделю на работу она не вернулась. Вместе с ней пропала и подсобка: теперь на месте двери была ровная белая стена к большому неудовольствию уборщицы тети Зины.

В отделе кадров попытались найти адрес новой сотрудницы, но ее анкета как сквозь землю провалилась. Даже внешность её никто не мог описать: одни говорили, что она длинноногая блондинка, другие утверждали, что бухгалтер — застенчивая брюнетка, чуть прихрамывающая на правую ногу.
Чтобы разрешить споры сотрудников, мы решили проверить запись с камер. Усевшись перед мониторами и включив быструю перемотку, мы с Федей переглянулись. На всех записях с камер за тринадцатое число красовались крупным планом два довольных идиота — я и мой напарник, и больше никого!
Но с тех пор вся чертовщина в здании прекратилась.