Тринадцатый бог. История одного Зла

Глава 10. Водолей

Несколькими днями ранее

Нит проснулся от дикой боли. Схватился за живот и, постанывая, принялся кататься по земле. Ноора, вытянувшись и раскинув крылья, спал рядом. Было раннее утро - тусклое, бесцветное, как сама жизнь на Западе. С болот полз густой туман. Пахло илом и гнилью.

Ноора вскинул голову и посмотрел на брата.

- Что?

- Я, кажется, отравился лягушками, - прошептал Нит, а потом раздул щеки и только и успел, что вскочить на четвереньки. Его вывернуло наизнанку прямо на сумку, которую он подкладывал себе под голову и в которой хранил карты. Совершенно не точные, как оказалось. Нит так и не смог определить, куда от чёрного озёра их унес Ноора. Ясно было одно - они изначально шли не в том направлении. Нужно было больше забирать на север.

Саван послужил плохим ориентиром - оказался слишком большим, Нит неправильно оценил его размеры. Служитель Водолея здорово ошибся и теперь расплачивался за своё тугоумие. Им уже третий день нечего было есть, и если змееныш набивал пузо жуками и червями, то даже Ноора не мог насытиться этими тварями. Выродок предлагал брату слетать на разведку - посмотреть, куда направились скелеты. Но Ниту эта затея показалась крайне опасной - проклятые были настроены совсем недружелюбно, и ему вовсе не хотелось повторения того ужаса, что он пережил, провалившись в озеро.

- Ты - трус, - презрительно выдал Ноора.

- Я осторожен, - уточнил Нит.

- Ты знаешь слишком много слов, и играешь ими себе на пользу. А правда в том, что ты больно сильно за себя боишься. Тут так нельзя.

Нит не стал продолжать бесполезный разговор. Он тоже вырос на Западе, и трусом быть не мог.

В конечном счёте, они все же вышли к болотам - чёрным маслянистым лужам, меж которых поднимались кочки комковатой, сырой земли, проросшей каким-то белесым мхом, похожим на плесень. Пройдя на запад по болотам, Нит и выродки должны были оказаться у стен Риеннара. Или хотя бы на берегу моря.

Уставшие и измотанные, но убежденные, что на правильном пути, они устроились на ночлег раньше обычного, за небольшим холмом, на сухой, каменистой земле. Змееныш уполз на болота и вернулся со связкой лягушек. Ноора проглотил почти всех, парочку предложив Ниту. Нит был очень голоден, но все же не до такой степени, чтобы есть сырых лягушек. Змееныш нашёл ему несколько веточек и пучок сухого мха. Нит разжег маленький костерок и обжарил добычу. Вонь поднялась ужасная. Даже Ноора уполз подальше, вслух заметив, что сырое - это почти живое, а живое всегда пахнет лучше мертвого.

Лягушки на вкус оказались неплохи - сухие и хрустящие, с легким привкусом тины. Нит проглотил их едва ли не с костями.

А наутро пришла расплата - нутро горело, ребра болели от рвоты, глаза слезились от жара.

Ноора испугался.

- Я говорил, что квак надо есть сырыми.

- Ему нужно к людям, - заметил сидящий на кочке змееныш. - Без помощи будет плохо.

- Ждите тут, - свистнул Ноора и вскочил на холм.

Нит перевернулся на спину и только и успел увидеть, как мелькнули над ним в сером, угрюмом небе чёрные, траурные крылья.

- Ноора, брат, - он едва смог поднять дрожащую руку. - Не бросай меня...

Силы стремительно покидали его. Ниту чудилось, что он проваливается под землю - неба становилось все меньше, а черноты - все больше. И чернота тянула к нему свои обгорелые лапы, копошилась в его кишках скрученными пальцами, тенью закрывала весь мир.

- Брат, - прошептал Нит и потерял сознание.

Очнулся он от того, что кто-то сильно тряс его за плечи.

- Что... - прошептал он сухими губами и тут же ощутил на них капли воды.

- Пейте, - потребовала девушка.

- Глория? - промямлил Нит.

- Бредит он, - откуда-то сбоку ответили дребезжащим старческим голосом. - Знамо дело, перепугов жрать. Не выродок чай, который все заглотит и не подавится.

- Пейте осторожно.

Нит глотнул. Ледяная жидкость камнем упала под ребра. Дышать стало труднее.

- Боги, - он подался вперед и налетел на что-то твердое.

- Перегнитесь.

Нит свесился с лежанки и его вырвало. Сразу стало легче.

- Ещё, - девушка тянула служителя за плечо. - Больше воды, пока все не выйдет.

- Может, на улице бы его чистила? Этак он нам весь пол загадит.

- Уберем. Ведер все равно нет.

- Мёртвые и без посуды весело живут, - сварливо заметила старуха.

- Служитель, пейте.

- Кто вы? - прохрипел Нит и поймал девушку за тонкую кисть. Сил на то, чтобы сжать запястье у него не осталось. Он даже лица её разглядеть не мог - видел только огромные темные глаза. - Вы спасли меня...

- Вас спас выродок, крылатый. Он нас разбудил. Пейте...

- У вас чудесный голос...

Девушка завозилась, ткнув его в бок костлявым бедром.

- Голос - это все что у меня осталось. Пейте.

- Вы прекрасны...

- Ох и забористые были лягушки! - бросила старуха, и Нит, не успев сделать и глотка, снова перегнулся через край лежанки.

Нит и не помнил, как уснул. Ему снился родительский дом, которого никогда не было, с плоской красной крышей, метелкой у двери и большим двором, засыпанным песком. А в песке играл с камешками маленький Ноора - пухлощекий малыш с ясными, синими, как небо, глазами.

- Вставай.

Нит вздрогнул и проснулся. Увидел перед собой морду птицелюда и, вскрикнув, отпрянул. Ноора заворчал и сел у кровати.

- Тебе есть надо. Вон, - он мотнул головой в сторону подобия стола из камней, нагроможденных у лежанки. - Рыба с водой. Немного ешь и пей. Много нельзя.

- Спасибо, - Нит посмотрел на миску. Пахло вкусно, но от вида еды живот почему-то болел. - Прости, что испугался тебя. Спросонья.

- Я привык тебе не нравиться.

- Ты будешь есть? - Нит взял миску, но ложки рядом не нашёл.