Тринадцатый бог. История одного Зла

Часть 1. Глава 4

Рыбы

Глория закусила губу и ещё раз оглядела полку. В кабинет отца без разрешения входить было строго-настрого запрещено, но у Глории закончились книги. Конечно, в общей библиотеке имелись интересные рукописи, но всё, что касалось магии, мессер Нильянто хранил у себя. Глорию этот факт нисколько не смущал - она привыкла тайком пробираться в кабинет отца и таскать оттуда нужные тома. Всего-то и стоило в общей библиотеке подобрать схожую по размеру и цветам книгу и подменить ею искомую. Мессер Нильянто давно не следил за своими книжными полками.

Глория потерла лоб. Она никак не могла решить, что стащить на этот раз - "Малый ключ Акатрина" про запрещенную магию севера или "Чудовища степей" о мифологии кочевников. Обе книги походили по внешнему виду на "Основы фехтования", которую Глория взяла в общей библиотеке, но вторая выглядела потрепанней. Значит, к ней когда-то обращались чаще.

Голос отца привел девочку в чувства. Прижав "Основы" к груди, она на мгновение застыла, открыв рот и с ужасом глядя на дверь кабинета. Если её обнаружат - грозы не миновать. Отберут книги, посадят под замок или, чего хуже, отправят в храм Девы раньше срока. Решение пришло быстро - поудобнее перехватив книгу, Глория бросилась на балкон и, укрывшись за углом, присела на корточки. Балкон был достаточно широк, а ограда высока, чтобы ни отец, ни любопытные с улицы не смогли заметить её.

- Отобедаешь со мной? - голос отца зазвучал так отчетливо, что Глория вздрогнула и перестала дышать.

- Благодарю покорно, но изысканная пища мне не по нраву, - отозвался дядя Клавдий, и у Глории затряслись поджилки - то ли от напряжения, то ли от страха. Дядю она терпеть не могла и боялась до ночных кошмаров. - Что нового ты мне поведаешь?

- Он готовится самолично отправиться на Запад.

- Забавно.

- Что?

- Его непоследовательность, - снисходительно пояснил Клавдий. - Верный признак сумасшествия. Он уже отбыл?

- В летние угодья. Большего не знаю.

- Почему?

- Мой человек затих.

- Значит, надобно послать нового человека.

Отец промолчал.

- У тебя кончились люди? - насмешливо спросил Клавдий. - Одолжить пару голов?

- Я написал письмо Патриции, - отец будто не заметил выпада собеседника. - Она тоже хранит молчание.

- Патриция - не соглядатай. Патриция - персонаж нашей пьесы. Пока не главный, смею напомнить.

Глория сжала кулаки. Вот мерзавец.

- Пока, - отец вздохнул. - Если у неё будет возможность уйти за Аноро, она уйдет.

- Пусть. У тебя есть ещё одна дочь.

Глория зажмурилась, как от предчувствия удара.

- Ей четырнадцать.

- А через год - пятнадцать. Если он не сойдет с ума до того времени, мы прекрасно сыграем и с Глорией в главной роли.

- Завел бы сам детей, а не подставлял под свою секиру чужих, - зло огрызнулся отец.

- Зачем ещё нужны дочери, как не для подобных игр? Править будут сыновья.

- Тебе легко судить со стороны.

- Ты заблуждаешься. Сделаешь ещё шаг - и пропадешь окончательно, - Клавдий вздохнул. - Не стоит выкорчевывать планы, если они ещё могут прорасти. Тебе нужны люди?

- Да... Подмастерья смерти.

- Хорошо. Пришлю тебе подарок к утру, а сейчас мне пора.

Клавдий ушел. Отец вызвал слугу, приказал приготовить одежду и лошадь и удалился, сильно хлопнув дверью. Глория тихо плакала, кусая губы.

Так вот, кто они для отца - персонажи пьесы.

С трудом поднявшись, размяв затекшие ноги, Глория занавеской вытерла слезы, поправила платье и выскользнула из кабинета.

В своем первом шаге она была уверена. Патриция поступила бы также.

Она ещё никогда не выходила из дома без сопровождения, но дорогу до дворца знала достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в своих силах. В огромном сундуке нашелся старый пыльный плащ Патриции, в котором та изображала привидение и пугала мать. Глория встряхнула его, надела, покрутилась перед зеркалом и, высоко подколов волосы, накинула капюшон. Теперь только и останется, что пройти через кухню во двор и выйти на дорогу, а там до улицы Кипарисов рукой подать.

Глория сняла плащ, аккуратно свернула его и прислушалась. После обеда в доме Нильянто царила ленивая, летняя тишь. Слуги в большинстве своем дремали, господа спали (кроме, отца, разумеется), и Глория, ни мгновения не колеблясь, вышла в коридор. До самой кухни ей никто не встретился, зато в царстве жара и ароматов кипела работа - кухарки перебирали помидоры на соус и ягоды на варенье. Потайных ходов кухни Глория не знала, поэтому, смекнув, что незамеченной пробраться мимо женщин не получится, свернула к кладовой. Из чулана доносились приглушенные стоны, поэтому Глория позволила себе вздохнуть спокойно. Если кто-то из слуг в прохладной кладовой решил предаться любовным утехам, значит, поблизости точно никого нет.

Прошмыгнув мимо сваленных в кучу корзинок, девочка оказалась на галерее внутреннего, "рабочего" двора. Здесь пахло подгнившими овощами, конским навозом и кошками. Во дворе действительно было пусто. Надев потрепанный плащ, накинув пыльный капюшон, Глория поспешила пересечь открытое пространство. Окна покоев господ сюда, конечно, не выходили, но кто-то из слуг мог обратить внимание на особу, скрывающуюся в жаркий день под плотным плащом.

Два конюха спали у выезда. Глория осторожно переступила через их ноги и, юркнув между створками ворот, замерла. Спиной к ней стоял высокий, широкоплечий стражник.

Когда это отец решил выставлять охрану перед воротами? Не с тех ли пор, как подался в заговорщики? Глория опустила голову и засеменила в противоположную сторону. Стражник не обернулся и её не заметил. Он изнывал от жары и то и дело проваливался в дремоту. Глорию же бил озноб даже под плотным плащом. Пройдя немного вперед, она развернулась и быстрым шагом миновала ворота и стражника, как если бы была простой прохожей. Теперь её путь лежал прямо.