Трофей бандита

Глава 17

Когда этот день начинался, то я думала лишь об одном – только бы мне выжить и не подставляться. Я радовалась тому, что мне не придется подвергать себя опасности, в кого-то стреляя, зачем-то выходя из машины, взаимодействуя с опасными предметами и уж тем более высовывая голову из тачки на полном ходу во время погони за вооруженной бандой... Но я и подумать не могла, что вскоре это все буквально свалится на меня как гремучая смесь. Как сборная солянка, которую мне подали в огромном количестве, хотя я этого блюда точно не заказывала.

«Не высовывайся», – говорил мне Макс. «Сиди в машине со Стеллой, это безопасно», – добавлял он и брал с меня слово, что я не буду «создавать проблемы на ровном месте».

А теперь я просто выполняла его приказ и сражалась с желанием бросить все, открыть на скорости дверь и выпасть под колеса встречных машин. Потому что опасности в этом было меньше, чем в том, что я делала по указанию Макса. Сперва я так радовалась, что сижу в самой безопасной машине и я просто пассажир с пристегнутым ремнем безопасности. 

Зато теперь я держалась обеими руками за неведомую хрень, которая почему-то клинила на пулемете Асафы. И я закономерно задавала себе вопрос (а заодно и самому стрелку): может, это потому, что кто-то слишком много палил по чужим машинам и успел выработать ресурс пушки еще до того, как она принесла хоть какую-то пользу? Может, Асафе следовало бы больше уделять внимания технической части своей работы, вместо того чтобы дурачиться и болтать сутки напролет? Ну или, может, просто у кого-то руки выросли из задницы, и поэтому я теперь как дура должна была держать эту железяку, не давая Хряку развалиться прямо на глазах?!       

В любом случае я была готова убить Асафу. А вместе с тем убить Макса и всех этих надменных четверок, которые снимают штаны вместо того, чтобы просто по-тихому сдаться и избавить меня от этих ужасных страданий!

– Вот это дела так дела... – ворчал Асафа, выслеживая золотистый джип, – эти мучачос крепко надрали нам зад, мэн. Причем сперва они сделали так, что мы все разом обосрались, а затем еще и сняли с нас вонючее бельишко и отшлепали морду так, что щеки еще год придется отмывать от позора... Это полный расколбас! – негодовал оружейник. – Просто полные щеки позора, братишка!

– Я тебе не братишка, – цедила я сквозь зубы.

– А причем тут ты? Я это Бучу говорю.

Тем временем Буч уже вышел на связь с нашим главным.

– Макс, где вы сейчас?! Какова обстановка?!

В ответ слышались звуки погони и даже выстрелов:

– Буч, Асафа! – кричал Макс, прерываясь на рулежку и жесткую борьбу на дороге. – Мы их прессуем тут как только можем! Где вы сейчас?! 

– Мы летим по Президио-Хайтс! Только что проехали Черри-стрит! А вы сейчас где?!

– Мы мчим по Масонской! Повторяю, едем по Масонской в направлении парка! Слышишь меня?!

– Я слышу! Принято! – ответил Буч.

– Поворачивай направо! Направо! Дуй по Паркер-авеню и никуда не сворачивай, пока не выйдешь к нам! Усек?!

– Усек, Макс, усек! Но как мне вас найти?!

– Твою ж мать! – нервно рыкнул Чернов. – Тормози их Стелла, тормози! Бей в бочину! Пускай едут прямо! Не дай им свернуть! ...Буч, если ты увидишь раздолбанный джип в ошметках золота, а за ним – пару дырявых машин полиции, то знай... это, мать твою, и будем мы! Ты понял?!

– Понял! 

Буч закончил болтать и взял так резко вправо, что я больно стукнулась о пулемет и уронила очки.

– Черт! – материлась я, предчувствуя опасность. – Срань! Чертовы бандиты! Как же мне хочется сдохнуть!

На самом деле я рассчитывала выжить. Во мне говорил адреналин и обычный страх, которые перемешались в извращенный коктейль и делали меня чумной, как от лошадиной дозы алкоголя... Впрочем, уже через квартал «холостой» езды я осознала, что все перед этим – просто цветочки. 

– А вот и наши доблестные копы! – взбодрился Асафа больше прежнего и нацелил дуло Хряка аккурат на золотой внедорожник, отбивавшийся от Макса со Стеллой, как бизон он пары гиен. – Врубаем музыку, принцесса! Всем спокойной ночи! Тушим всех!

Это последнее, что я четко слышала в тот день. Потому что все остальное долетало до меня сквозь дымку болезненного писка. А поселился он в ушах как раз после этого…

– ПОЙ, МОЙ ХРЯК!!! НЕ СДЕРЖИВАЙ СЕБЯ!!!

Асафа вжал гашетку до упора и окружил нас облаком дыма. Порох взрывался мелкими вспышками каждую долю секунды. Он метко выбрасывал пули в машину картеля, бил по тонированным окнам и умело корежил некогда красивый внедорожник до состояния металлолома. Мощные патроны пробивали окна и буквально отрывали кусочки металла «с мясом», в то время как сбоку, как раз у меня перед самым носом, вылетали одна за другой раскаленные гильзы. Они выстреливали с не меньшей скоростью, чем сами пули, и били меня по рукам, по плечам, а порой и угождали прямо в лицо, чем причиняли немалую боль. Как будто получить пощечину от человека-невидимки.

Но самое главное – это шум. Этот грохот и рев, с которым пулемет вздрагивал от каждого выстрела, заставляя крышу плясать, как старый дом во время сильного землетрясения. 

Буч довольно быстро поравнялся с машиной картеля. Макс пропустил лимузин вперед, и Хряк буквально начал выгрызать правый бок позолоченного джипа. Мы словно выжигали врагов кислотой, оставляя после себя червоточины и осколки. 

– ДАВАЙ, БУЧ, – орал Макс по рации, перекрикивая пулемет, – ЗАЖИМАЙ ИХ, ЗАЖИМАЙ!!!

Наша баржа лихо промчалась мимо мексиканцев, превратив их в уродливое нечто. Выжигая огнем и пробивая свинцом. Мы высадили в негодяев добрую тысячу пуль, которые втягивались Хряком, словно монструозные спагетти в виде бесконечной ленты патронов из салона. Его ствол перегрелся и раскалился докрасна – он буквально пылал и уже отказывался стрелять по желанию Асафы. Ямаец треснул по нему кулаком в последний раз и наконец отпустил гашетку, понимая, как много для нас сделал этот крепыш. Он просто снял с себя шляпу и благодарно отцепил мою руку – уже намертво приросшую к той части, что сломалась.