Троюродный дядя

40

Я ждала-ждала и не выдержала, тихонько стала выбираться. Ну, посмотреть же могу? Земля осыпалась, как он вылез, даже интересно. Выглянула.

Магия заполонила все краснеющее небо, масштаб потрясал. Сверкающие плетения летели крест-накрест, с двух сторон, бесшумно распарывая плоть неба и приближаясь к пещере. Так! У меня три варианта – скользнуть назад, вбежать в пещеру и отбежать совсем в сторону. И я отбежала, пригибаясь, как могла, чтобы движения не видели. Лишь бы своим не помешать, как всегда, ничего не знаю, где они. И тут я поняла, я же могу взлететь!

Отвлек меня лай собаки, где-то далеко, но мне показалось, Штирлиц? Лай приближался, послышались голоса, но пока неразборчиво. Я прижалась к скале, тень падала на меня, одежда темная. Мелькнул мужской силуэт, второй пронесся следом, делая огромные скачки. Непроизвольно нащупала свою «бегалку», тут. Раздался свист, так свистели у нас мальчишки в детдоме, сунув два пальца в рот. К пещере неслась собака, точно, Штирлиц! Свист нарастал, в нем отчетливо проявлялась паника. «Штирлиц, ко мне!»

Собака услышала, вильнула ко мне, и это ее спасло, на нее сверху падала белая птица! Глава клана?!

 Нет, другая птица, но очень похожа. Ярость подкинула и меня на крылья, бросила наперерез.

Птица замерла на мгновение, легла на крыло и понеслась по большой дуге набирать высоту. Я отлетела к Штирлицу, прикрывая. Но ее больше не интересовала собака, теперь я ее цель.

Наверное, получилось даже красиво. Схватка белоснежных птиц на фоне кровавого неба. 

Я уворачивалась, она нападала. Мелькнуло – опять Наташа. Только эти алмазные ножницы могу не успеть отбить, она мощнее, явно взрослее. Но я маневреннее, хитрее и, как ни странно, мне помогают в небе навыки по боевым искусствам. Петля, перекат, ухожу к земле, подкидываю себя и я сверху! Но бить не могу, не могу! Я не знаю, как ее просто задержать, а мой  удар может убить! 

Дважды я уходила от нее, силы покидали, опять я сверху и решилась, упала на нее, вцепилась когтями в крылья, не давая сделать взмах, потащила к земле, падаем! 

Первый раз меня замутило от вида чужой крови, я соскочила с нее, обернулась и поняла, что рано! Она шла на меня, грозно растопырив крылья, ох, я же маг, а она на земле! Быстрый кокон, плетение Р-2, защита, и она получила обратку, как же ей больно! Но это она готовила мне.

Что-то свистнуло, стрела? Да, стрела сгорела, ну, это мы проходили, и тут я получила сильный удар в грудь. И еще один. И еще. Я пошатнулась, раздался далекий вскрик, и тишина.

– Лера, не выходи!

Ректор. Я не выходила, посмотрела сквозь прозрачную пленку кокона, конечно, чуть расплывчато, но видно.

Судя по всему,  условное место боя наших птиц стало площадкой для столкновения интересов трех групп. Первая группа стояла почти вся на коленях и лечила птицу, практически прикрыв ее. Часть этой группы мотрела просто с холодной лютой ненавистью на группу, стоящую совсем на другом конце площадки. Между ними стояли наши – ближе всех ко мне ректор, Дарр, Шон, сэнсэй, декан стражей и магистр, игравшей Вакулу, не знаю его имени. Магистра Андриса в этой группе нет. Вдруг от первой группы отделился человек, наверное, в возрасте, шел он тяжело, при этом шел именно ко мне.

Наши тут же разделились, Дарр, ректор и сэнсэй пошли тоже ко мне.

Я подумала и сняла кокон, ожидала его стоя, опустила заслонку. Он подошел, внимательно смотрел на меня.

Я тоже его рассматривала. Оборотень, в возрасте. На Земле я бы сказала, что у него лицо человека, которого невозможно согнуть. При этом такие лица не создаются природой. Если бы отец увидел его, сказал бы, да, хлебнул же он лиха. В старых фильмах с такими лицами показывали генералов, прошедших войну.

От его группы отделилось тоже трое, и они встали вокруг этого генерала полукругом, так же, как вокруг меня встали магистры.

Мы стояли и смотрели друг на друга, Как ни странно, неловкости не было. Он явно принимал какое-то решение, очень тяжелое для себя. Обернулся, посмотрел на птицу, ее еще лечили, посмотрел на меня. Я спокойно приняла этот взгляд, было бы все так же – и я бы все повторила.

– Ну что ж, здравствуй, детка. Дай мне свою руку.

Я быстро взглянула на Дара, а он – на мою левую руку, с кольцом. Левую руку я и подала. Генерал увидел мое кольцо, ко мне ближе всех стоял ректор, и его кольцо тоже очень хорошо видно.

Он просто поцеловал мне руку, отпустил, и снял с себя массивный перстень с рубином.

– Нееет! – раздался вопль от птицы, – нееееет!!! Не делайте этого!

Он даже не обернулся, попросил:

– Правую руку.

Э, нет, зачет по артефактам я сдавала.

– Магистр Шон, вы не могли бы посмотреть перстень?

Шон ухмыльнулся:

– Разрешите?

Он взял перстень плетением, не касаясь руками, мне такое не под силу. Смотрел долго, кивнул мне.

Я протянула правую руку, перстень с мужской руки был очень велик, но это артефакт. Он приобретал вид женского, уменьшился, даже камень, рубин, приобрел другой оттенок, более яркий. За спиной генерала кто-то охнул, я прислушивалась к ощущениям, рожденными  этим перстнем, не отвлекалась на охнувшего.

Не могу не сравнивать оба артефакта, кольцо и перстень. Оба появились без моего желания. К обоим я отношусь с подозрением. Но оба я согласилась надеть. Они не вызывали протеста. Общее у них – мощная защита. Как физическая, так и магическая. И кроме этого, еще и связь с тем, кто их передал. А связь – понятие обоюдное. По большему счету это все, что могу сказать.

Я подняла глаза – вся первая группа, исключая  женщины-птицы, стояла передо мной, опустив головы. Генерал вел вторую группу, они все молчали, но тоже встали и склонили головы. Генерал тоже постоял так, поднял голову и сказал:

– По праву старшего рода ты вольна жить так, как пожелаешь, но знай, что твои корни здесь, и дом твой здесь. Наш народ присягает тебе на верность, клянется в преданности, где бы ты  не жила, и как бы не захотела прожить свою жизнь. Я буду рад ввести тебя в твой дом, познакомить с родными, ответить на твои вопросы, и мы примем общее решение.