Трудно быть "дьяволом"

Глава 1

Кап.

Кап.

Кап.

Струйки стекают с лица и падают на бетонный пол. Ведро холодной воды, заботливо вылитой на голову, возвращает меня из отключки в скорбный мир живых. Скорбный, в первую очередь, для меня.

С трудом разлепляю глаза. Правый заплыл и практически не видит. Руки скованы наручниками и подвешены к потолку, тела почти не чувствую после многочасовых побоев. Бить они умеют, их анатомия не сильно отличается от нашей и удары пришлись в нужные места.

Судя по всему, врача они пока не вызывали. Это хорошо, ведь при осмотре добрый доктор может ненароком повредить камуфляж, и тогда разговор продолжится в другом месте и другими методами.

В лицо бьёт резкий, холодный свет мощной лампы. Напротив стол, за ним сидит очередной дознаватель. По моим подсчётам это уже пятый. Сидит спокойно, не меняет позы и, похоже, внимательно меня изучает. Он не такой, как предыдущие, он не торопится. Держит паузу.

Использую внезапную передышку для изучения обстановки. Яркий свет и заплывший глаз этому не способствуют, но тут уж не до жиру. Мне надо найти выход.

Тень за столом слегка двигает головой и прожектор выключается. Скорее всего, он кивнул дежурящему у дверей охраннику, из племени туповатых, но не обделённых силушкой исполнителей. Впрочем, он мне неинтересен, всё внимание сейчас на персонажа за столом. Он решает, жить мне или…​ не жить.

Щурюсь, стараясь разглядеть его. Среднего роста, руки сцепил в замок и положил на стол. Рядом лежит шляпа – атрибут любого уважающего себя госслужащего. Лицо непримечательное, кожа слегка голубоватого оттенка как почти у всех здесь, а вот взгляд – ой-ёй. Смотрит цепко и внимательно, не упуская ни одной детали. Этот опасен. Очень.

Он снова кивает, невидимый исполнитель щёлкает кнопкой и крюк, на котором я подвешен, опускается. Вопросительно смотрю на своего визави. Тот улыбается и делает рукой приглашающий жест. Осторожно подхожу и сажусь, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ощущения говорят мне, что на тело особо рассчитывать не стоит.

Молчим.

— Господин Чир Этван, — нарушает тишину мой…​ палач? Избавитель?

— Да, это я, — едва узнаю я свой голос.

— Вы знаете, почему здесь?

— Нет, не знаю, — придаю голосу уверенности и начинаю повышать тон. — Меня арестовали несколько дней назад, бьют, толком не кормят и даже ничего не объясняют. Что вам от меня нужно? В чём я провинился? Я богатый человек, занимаюсь благотворительностью, меня знает сам Канцлер (тут я нарочно принижаю голос, выражая огромное уважение)! И будьте уверены, его поставят в известность об этом беззаконии! Я – Чир Этван, а не хрен собачий! Я вас всех засужу! Вы у меня…​

— Заткнись, — будничным тоном произносит незнакомец и я понимаю, что дело швах. Но из образа выходить нельзя, Чир Этван так просто бы не сдался.

— Что-о-о? — добавляю в голос истеричные нотки, но на дознавателя это не производит никакого впечатления.

— Я сказал, заткнись, если не хочешь опять повиснуть под потолком.

Он спокоен, гнев Канцлера его не страшит. Куда же я попал? Неужели это…​

Человек за столом словно читает мои мысли.

— Господин Этван, моё имя Мен Гарна. Я – старший оперативный следователь Четвертого сектора Гвардии Канцлера.

Гвардия Канцлера, Четвертый сектор. Элита элит контрразведки. Если эти заинтересовались моей персоной, весь Проект может быть под угрозой. Твою мать, где же я так просчитался…​

— Очень приятно, господин Гарна, — начинаю лебезить перед ним, как сделал бы настоящий Чир Этван. С Гвардией не шутят, будь ты хоть трижды богат. — Однако же, я не совсем понимаю…​

Он равнодушно перебивает:

— Господин Этван, вы являетесь основателем и самым крупным спонсором сети приютов "Братство спасения". Это так?

Подобострастно киваю.

— Все так, господин Гарна. Моя деятельность вполне законна, я могу предоставить все необходимые…​

— Господин Этван, где на данный момент находятся ваши воспитанники?

— На данный момент воспитанники приютов выехали в районы, наиболее пострадавшие от Войны, — изображаю я прилив энтузиазма. — В частности, мы помогаем восстанавливать знаменитый храмовый комплекс на восточном…​

Внезапно он резко встаёт и опирается на кулаки. Буравит меня яростным взглядом, его голос сипит от искренней ненависти.

— Хватит валять дурака. Куда ты дел детей, сволочь?

Он бьёт меня кулаком в ухо и хватает за ворот окровавленной рубашки, не давая упасть. Приближает бешеное, перекошенное злобой лицо.

— Куда ты их дел?!

Ещё один удар.

— Куда?!