Трудный день

Трудный день

Я встал до того, как зазвенел будильник.

И не я один.

Солнце еще пряталось за горизонтом, но уже подглядывало в сегодняшний день, оголяя свою челку. Машины – два грузовика с трехместными кабинами, набитые провизией и бронированный «Хаммер» с башенной установкой вместо крыши, из которого торчал пулемет – стояли на изготовке.

Позавтракали.

Меня привели в соответствие с положением – проинструктировали: «Что бы ни случилось – команды выполнять четко. Понятно? Не мешкать!.. Остальное сами сделаем». Одели в бронежилет и каску. Усадили в грузовик на место посередине.

Ровно в шесть колонна выдвинулась к месту назначения во главе с «Хаммером».

В Б*****е даже благотворительность – эта тщательно подготовленная спецоперация. Все изучено и спланировано до мелочей. Чтобы не убили.

Почти два часа ехали молча. Не убирая пальцев с курка, сосредоточенно смотрели по сторонам. Вглядывались в людей, их руки. Наблюдали за окнами и крышами зданий.

Мы выехали из города и только расслабились, когда радиосвязь нарушила молчание:

– Альфа, прием!

– База, я Альфа, на связи, прием! – ответил связист, сидевший с нами.

– Альфа, командира мне, срочно!

– Есть, командира!

Связист велел водителю условным знаком остановить главную машину.

Из машин вывалили солдаты, и заняли позиции по обе стороны дороги.

Командир разговаривал по рации недолго. Уперев руки в бока постоял с полминуты. Затем окликнул Рому. Вытащил из нагрудного кармана небольшую карту. Развернул и тыкал в нее пальцем, а Рома кивал. После, сложил карту обратно в карман. Похлопал подчиненного по плечу и дал знак остальным садиться по машинам.

К нам подсел Рома. Связист сел в Хаммер, который развернулся и помчался обратно в город.

– Они?.. – спросил я.

– Они не поедут. Вперед! – скомандовал Рома.

– Что–то случилось?

– На Бадахшане напали на базу передового развёртывания. Начальство стягивает все силы туда.

– Понятно.

Дальше мы ехали молча.

Через три часа пути Рома скомандовал по рации двум товарищам, сидящим в позади идущем грузовике:

– Приготовиться!

Оставалось двести метров – один поворот до пункта выдачи гуманитарной помощи, когда кабина затрещала под градом пуль. Водителю снесло треть головы. Грузовик въехал в каменную глыбу и заглох.

«РПГ![1] Из маш…» – прозвучало по рации, когда грузовик позади нас взорвался.

– Из машины! Бегом! – крикнул Рома.

Не успели мы вылезти из грузовика, как оказались под прицелом. Больше тридцати мужчин с автоматами наперевес, минометами и РПГ, выскочив, будто из–под камней, окружили нас. Одетые в белые, коричневые и черные платья ниже колен. Одни стояли в ожидании, кровожадно облизываясь и потирая курки автоматов. Другие что-то кричали. Некоторые смеялись.

Один из них приблизился, не отрывая щеки от приклада. Целясь в нас прокричал:

– Шумо кистед?[2]

– Мы пришли с миром – сказал Рома медленно поднимая руки.

– Ту мемирӣ! Ту бо забони кофирон гап мезани![3]

– Мы пришли с миром. We've come with peace,[4] – повторял Рома. – Мы вам не враги. Не враги. Хорошо?.. Вот, смотрите, я покажу, – он потянулся во внутренний карман жилетки.

Прозвучала автоматная очередь.

Рома упал навзничь. Не прошло и двух секунд, как он откашлялся кровью. И будто утопающий пытался поглубже вздохнуть. А глаза раскрылись, словно старались напоследок увидеть больше.

Я инстинктивно шагнул в сторону Ромы, но меня предупредили:

– Як қадами дигар ва шумо пайравӣ хоҳед кард.[5]

Я не знал их языка, но понял, чего от меня требуют. Когда я кивнул, он присел на колено рядом с Ромой. Одернул жилетку и засунул руку в тот карман, к которому тянулся Рома. Вытащил синюю, прямоугольную корочку – удостоверение сотрудника. Раскрыв его, он долго читал содержание. После, нахмурил брови, вопросительно посмотрел на меня, потом снова вгляделся в удостоверение. Затем, бросил документ. Обернувшись, крикнул:

– Ин онҳо нест![6]

Он убрал автомат за спину. Присел на колени и обхватив шею, приподнял голову Ромы.

– Шумо кӣ? Он аз куҷо пайдо шуд?[7] – сказал он.

Рома давился кровью, силясь одновременно отхаркнуть ее и глотнуть хоть сколько–нибудь воздуха. Глаза его усиленно мигали и лишь на мгновение, широко раскрывшись застывали, а затем моргали с новой силой.

Он услышал вопрос. Посмотрел на задававшего и, улыбнувшись, показал окровавленным, трясущимся пальцем на грузовик с провизией, затем ткнул им в сердце своего убийцы, оставив на белом одеянии кровавое пятно.

– Это вам! – сказал Рома и испустил последний вздох.

Рому похоронили по традициям чуждым его вере.