Тук-тук-тук

Ттук-тук-тук

Я, Костя и Миша приехали в школьной лагерь на день раньше смены. У нас, вроде как, было задание подготовить всё к приезду остальных. Особой работы мы для себя не нашли, помахали тряпками в кубрике, чуть протёрли окна, немного помели дощатые веранды своего и пары соседних кубриков, после чего поставили чайник. Близился вечер, солнце опускалось за горизонт.

Баба Клава, лагерный сторож, звала нас ночевать к себе, но мы, не раздумывая, отказались. Она оставила нам три комплекта спального белья и ушла в свой кубрик.

Электрический чайник забурлил кипятком и выключился. С собой у нас были плюшки, пряники и овсяные печенья. Мы заварили чай и разместились на веранде, откуда открывался вид на поле, раскинувшееся до самого горизонта под пылающими закатным заревом облаками. Надо сказать, вечерний пейзаж являл собой подлинно живописное зрелище. Будь при мне хорошая камера, я бы не применул сделать парочку кадров.

Дул слабый ветерок, тихо шелестя кронами раскидистых клёнов. Потом облака потухли, став похожи на серые горы, солнце опустилось. Поле приобрело мрачный вид, кончаясь чёрной-пречёрной полосой леса вдали. Где-то за прутчатым забором застрекотала живность.

На часах было уже почти десять, и мы ушли в кубрик. Стали ложиться спать.

Разместились на трёх кроватях в дальнем конце. Миша занял постель у самой стены.

— Ставни надо закрыть, — сказал он, — на всякий случай.

Мы с Костей, улыбаясь, переглянулись, но ставни закрыли.

В кубрике горел свет, вокруг лампочки кружилась мелкая мошкара. Миша взял с улицы топор, который лежал на пеньке около веранды — его использовали для рубки дров на костёр. Потом закрыл дверь на замок и привязал ручку шнурком к торчавшему из косяка гвоздику.

— Чё жути нагоняешь? — сказал Костя.

— Мало ли, — спокойно произнёс Миша, — залезет ещё кто.

Мы с Костей снова переглянулись, сдерживая смех. Миша положил топор под подушку, залез в постель и укрылся одеялом.

— Ты нас смотри по ошибке не тяпни, — улыбнулся Костя, тоже ложась в постель.

— Не боись, — сказал Миша, — не тяпну.

Я выключил свет и тоже лёг.

Темно было, как в погребе. Темно и тихо.

Прошёл час, может больше. Мне не спалось. Костя тоже ворочался. В щелях ставень появился свет.

— Светает что ль уже? — спросил Костя, — щас ночи совсем короткие.

— Нее, — ответил я, — это луна взошла. Щас полночь ещё только.

Потом в щелях снова стало темно, а ещё немного погодя вновь обозначился серебристый свет. Луна то пряталась за тучами, то снова выглядывала. Миша спал, тихо посапывая.

— Слыхал? — вдруг спросил Костя.

— Что? — не понял я, но слух мой за секунду до этого уловил какой звук.

Прошло ещё несколько секунд, и звук тот повторился. Я уже отчётливее уловил его, поняв, что это был стук. Со стороны двери тихо донеслось — тук-тук-тук...

— Стучит кто-то, — сказал Костя, — в дверь.

— Ага, — подтвердил я, прислушиваясь.

— Кого там принесло? — спросил Костя. По звуку кровати я понял, что он приподнялся.

— Хер знает... — протянул я настороженно.

Костя в пол голоса крикнул:

— Баб Клав, вы что ль?

Ответа не последовало. Только из тишины снова донеслось — тук-тук-тук...

Мы с костей встали с кроватей. Сперва он подошёл к двери, а потом и я на ощупь проследовал за ним. Тук-тук-тук, — повторилось вновь.

— Кто там? — громко спросил Костя.

Не услышать его было нельзя, даже стоя за дверью. Но никто не ответил. Только снова — тук-тук-тук...

— Да что б их за ногу, — тихо выругался Костя, а потом вновь, почти криком, спросил, — кто там? Баба Клава, вы?

Ответа не было.

Мы немного постояли у двери, вслушиваясь. Больше стук не повторился, и мы вернулись в постель. Ощущение было жутковатое. Кто мог стучать в дверь в такую поздноту? — думал я, глядя в укутанный мраком потолок.

— Может из города кто приезжал? — предположил Костя.

— Уже за полночь, — отвечал ему я, — кто в такое время поедет... и хрен ли они не отвечают.

Прошло ещё немного времени. Миша по-прежнему тихо посапывал. Костя сперва ворочался, но потом утих, видимо заснул. Засыпал и я. Уже стал было видеть какой-то сон, как вдруг опять — тук-тук-тук... Я поднялся. Полусидя, упираясь руками в края кровати, прислушался. Опять слышу — тук-тук-тук... Прошло где-то с четверть минуты и снова — тук-тук-тук...

— Костя, Костя, — стал я толкать его в плечо.

Тот проснулся и спрашивает:

— Что?

— Опять стучит кто-то, — сказал я.

В подтверждение моих слов из тишины донеслось — тук-тук-тук...