Туман

Туман

Дождь медленно утихал, но облака не спешили расступаться, по-прежнему нависая над городом серой громадой. С моря задул пронизывающе холодный ветер. Фонари едва разгоняли мрак, и теперь стоило не держаться темноты, а наоборот, сторониться: мало ли кто мог прятаться под её покровом.

Платье на куртизанке вымокло до последней нитки, в туфлях хлюпала вода. Волосы прилипли к шее и лицу. Господину в белом пришлось ещё хуже: каждый шаг давался ему с трудом, из-за этого приходилось останавливаться едва ли не на каждом углу. Но у куртизанки язык не поворачивался его упрекать. С простреленной ногой не побегаешь. Вот и приходилось, цепляясь за стены, брести под холодными струями да крепче сжимать зубы.

– Ещё немного, – в очередной раз повторил господин в белом то ли куртизанке, то ли себе. И вдруг добавил: – Видишь окно на втором этаже? Где ещё горит свет. Нам туда.

И даже будто приободрился.

Пятиэтажный дом, на взгляд куртизанки, ничем не отличался от всех прочих домов в этом городе. Разве что в подворотне горела электрическая лампочка, чего она отродясь не видывала: разобьют ведь или утащат… Но, видимо, не здесь.

Перед лестницей они приостановились. Двадцать ступеней, сосчитала куртизанка, и с тревогой покосилась на господина в белом. Тот покачал головой, вытер лоб рукавом и ухватился за перила, сделав первый шаг.

– Третья дверь слева, – выдохнул он наверху. – Позвони. – Куртизанка молча повиновалась. – Звони, пока не откроют.

Ей ничего не оставалось, кроме как с остервенением вдавливать кнопку звонка. Голова уже трещала от его дребезжания, когда из-за двери послышалось сердитое:

– Хватит хулиганствовать! Ночь на дворе! – она пропустила это мимо ушей. – Я с вами деликатничать не буду!

Господин в белом, хромая, подошёл к куртизанке и громко и хрипло позвал:

– Док, это я. Прошу, открой.

За дверью замолчали.

– Ваше благородие? – наконец ответили ему. Ключ заворочался в замочной скважине, дверь приоткрылась: на пороге стоял лысый мужчина в круглых очках. Цепкий взгляд больших глаз скользнул от господина в белом, его перевязанной руки и перебинтованной ноги к куртизанке и обратно. – Какого… Что случилось?

Внизу кто-то хлопнул дверьми. Господин в белом устало вздохнул и тяжело оглянулся через плечо. Но шагов слышно не было. Куртизанка глянула на нового знакомого: тот выглядел так, будто сомневался, впустить ему ночных гостей или выставить их за дверь. И, судя по его лицу, он склонялся к последнему: оттого-то куртизанка схватила господина в белом за здоровую руку и бесцеремонно втащила его внутрь квартиры, потом, осторожно выглянув на лестничную клетку, огляделась и только после этого притворила за собой дверь.

– Вы ведь доктор, верно? – бросила она. – Ваш друг ранен. Дважды. А вы продолжаете стоять столбом и…

Доктор не сводил с неё изучающего взгляда, а потом вдруг потрепал её по плечу и потянул за собой, едва ли не насильно усадив на табурет в прихожей. Потом помог господину в белом сесть рядом и сказал:

– Помоги ему раздеться, – а сам удалился вглубь коридора.

Господин в белом устало привалился к стене и даже не возражал. Тягостное молчание прерывало лишь его хриплое натужное дыхание да шорохи на противоположном конце квартиры. Справа выскочила заспанная женщина – видимо, медсестра – коротко глянула на нежданных гостей и проскользнула в комнату напротив. За ней вышел доктор – уже в халате и шапочке. Господин в белом привстал, но сам не смог ступить и шагу. Куртизанка подхватила его под руку и подвела поближе к доктору.

– А теперь, – произнёс тот, наблюдая, как его помощница разрезает повязку и рассекает присохший к ране рукав пиджака, – твоё дело – сидеть и ждать.

– Чего ждать? – прошептала куртизанка, облизнув неожиданно пересохшие губы. Доктор глянул на неё и невесело усмехнулся.

– Не иначе, как чуда. Молись, чтобы пули прошли навылет, тогда, может, его благородие и выживет. – И зашёл в комнату, прикрыв за собой дверь.

Она осталась одна в пустом коридоре. Голова внезапно отключилась, мысли стали тяжёлые и неповоротливые, только одна пульсировала на краю сознания: от тебя больше ничего не зависит. Куртизанка наощупь добралась до табурета, вытянула натруженные ноги и откинула голову. Но заставить себя встать она уже не смогла.

Кажется, она отключилась, потому что в следующее мгновение её трясла за плечи медсестра, отчего-то бледная и всклокоченная.

– Вставайте, – куртизанка поморщилась и с трудом поднялась с табурета, как-то умудрившись не упасть. – Вставайте, вставайте.

За окном уже светало. Три часа прошло, четыре? Она не могла понять.

– Его… благородие? – просипела она.

Медсестра потянула её за собой, и от этого сердце затрепыхалось, как птица, пойманная в силки.

– Не волнуйтесь, вам вызовут экипаж, если его благородию будет угодно. Но прежде доктор желает с вами переговорить.

О чём? Зачем? Куртизанка не успела спросить: доктор появился из-за угла и окинул её оценивающим взглядом. Что ж, слабо усмехнулась куртизанка, ей не привыкать. Никто и не подумал бы посмотреть на неё иначе.