Туманы

Туманы

«То не мертво, что вечность охраняет,

Смерть вместе с вечностью порою умирает»

В этот заснеженный городок, вдали от Лондона, я приехал по приказу Ее Величества королевы Виктории, дабы уладить некоторые экономические вопросы поставок торфа с местным градоуправляющим. Ущелье Стенчфогс - довольно милое название для городка, окруженного торфяными болотами и пиками холмов с Юга и Севера, благодаря которым холодные ветра редко достигали местных жителей. С Запада на деревню смотрел дремучий лес, полный живности и материала для растопки очагов в зимнюю стужу, а с Востока протекала широкая река. Казалось, люди здесь не испытывают недостатка ни в чем, ни в знойный июль, ни в морозный февраль, но в большой бочке меда всегда найдется большая ложка дегтя.

Болота. Они окружали поселение со всех сторон - не уйти, не убежать, ни скрыться, при внезапной опасности. Впрочем, велика вероятность, что опасность сама заплутает в болотных огнях и благополучно утонет. Лет десять назад везде расставили безопасные лавы, по которым можно легко пройти на твердую почву, не боясь ошибиться и ступить не на ту кочку. 

Ущелье Стенчфогс являлось всего - лишь в меру возможностей развитым промышленным городком в низине среди холмов. Я прибыл в нее поздно вечером, когда все огни города стояли потухшими и лишь одно - на самой окраине, приветливо мерцало тепло-желтым светом, призывая на отдых усталого путника.

И, как оказалось, у этого городишки, как и у каждого мало - помальски значимого населенно пункта, была своя легенда.

Это история, рассказанная морозным вечером, под кружку горячего эля, пока за окном бесшумными шагами ступает снегопад, закрывая своими следами следы наши, оставленные на дороге, на ступеньках - везде, где прошел человек. Пока трещат поленья в камине, в такт своим братьям-бревнам из которых построен трактир, когда холод, пытаясь проникнуть внутрь вступает в битву с теплом очага, и чуть дергается его пламя, от порывов ветра приоткрывающего створки окна. История эта нетороплива, как не торопится взойти на небо заря и ознаменовать начало нового дня... Ибо все приходит в свое время и не стоит пытаться сбить луну с небосклона, потому что устал ждать рассвет.

Мне рассказал эту легенду дряхлый на вид старик, медленно тянущий кружку пива, купленную на последние деньги, чтобы не идти домой к сварливой жене и нудной работе по очистке двора. Герцог Батчер, правитель этих земель, должен был принять меня утром, и я купил старику пинту эля, чтобы скоротать вечер в кампании, чем кажется, заслужил его вечную благодарность. Немедленно подсев ко мне за столик, и неспешно отхлебнув, на мгновение аж зажмурившись от удовольствия, он начал свой рассказ.

"Знаете ли вы, сэр, что было на этом самом месте три сотни лет назад?" - я поудобнее устроился в кресле, протянув ноги к камину и покачал головой, но старику как видно, не нужен был мой ответ, лишь пауза для очередного глотка выпивки - "Гиблое было место. Ни о какой промышленной добыче торфа тогда и слыхом не слыхали, все добывалось вручную, вот этими самыми руками.

Тогда, на болотах нередко случались несчастные случаи. Болотные огни не любили чужаков и торфяники постоянно горели, напуская мерзко пахнущего тумана на все окрестности. Путешественники боялись приблизится, чтобы не заплутать в дымке огней и не утонуть, а мы, местные - выбраться, чтобы не сгореть живьем на болотах. Лишь зимой, на несколько месяцев здесь становилось достаточно безопасно, пока не начинал таять лед, и утопленников становилось втрое больше. В эти зимние дни, мы проходили по замерзшим болотам и запасались древесиной на весь оставшийся год, и прокапывали в студеной земле, похожей на камень каналы от реки до городских колодцев, по незаметным тропкам - они делали небезопасным путь к реке, но лишали необходимости ходить к ней задыхаясь от смрада.

Тогда, в один из морозных вечеров, когда одна часть жителей еще кутит в трактире, а другая спит беспокойным сном, в дом моего старика, который тогда впрочем, был довольно молодым парнем едва-едва обзаведшегося семьей, постучался путник. Глянув в смотровое окошко, он заметил лишь повозку в свете далеких огней и замотанную в плащ дрожащую от холодного ветра фигуру, после чего тотчас открыл.

Это оказался старый ирландец, рыжие кудри которого изрядно покрылись пеплом прожитых лет, а лицо обезобразили глубокие морщины. Зябко поведя плечами, он спросил, может ли войти, чтобы согреться у очага и переночевать, перед путешествием на север.

"Конечно, ты можешь войти. Мой очаг и мой эль в твоем распоряжении, прошу, будь моим гостем" - мой старик всегда чтил законы гостеприимства. Наша прабабка была забитой женщиной откуда-то с востока, и некоторые привычки передавались из поколения в поколение.

"Я не один. - Прохрипел ирландец - со мной моя дочь, она ждет в повозке, вашего позволения"

Отец вытянул шею, но не заметил на облучке, ни души. Ирландец перехватил его взгляд и хрипло рассмеялся.

"Ламина!" - позвал он громко, обернувшись к повозке - "Выйди, представься"

От повозки отделилась едва заметная тень и мгновение спустя, без звука оказалась рядом с  разговаривающими..."

Старик на мгновение прервался, сделав большой глоток эля, и я встряхнул головой, отгоняя образ заснеженной деревеньки, снег которой не мог растопить даже горелый, жаркий дым. Старого ирландца, беззвучно скалящего беззубой улыбкой и легкую тень, принимающую очертания....

"Ты так рассказываешь, как - будто сам это видел" - Я слегка улыбнулся, как и подобает джентльмену - "В тебе пропал неплохой оратор".