Турецкий. Цейтнот

Глава 1

На совещание моё будущее Сиятельство явилось только через двадцать минут. Я слышал о примирительном сексе, но сам такое испытал впервые, и сейчас чувствовал себя неловко — заставил людей ждать свою персону из-за "восстановления своего душевного спокойствия" в весьма замысловатых позах. Лика зарабатывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.

Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось — немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.

— Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, — продолжил беседу Мстислав Игоревич.

— По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, — задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.

Прошу прощения — граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё ещё не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, — "А, собственно, почему?" — он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные, находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я — нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов — я Линки и никак иначе."

— И почему же это Сутормин нам не нужен? — возмутился я, мельком посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, — Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.

— Не кипятись, Кирилл, — бесстрастно ответил Берендей, сложив руки на груди, — Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?

Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой — враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?

— Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?

Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой, потому что чую он скоро станет моим папой и на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой семьёй, которая скоро станет и моей, а значит я буду обязан поддерживать и всех своих новых родственников. Берендей, конечно, приобретение ценное, я не против такого родственника… А Тая? А Тая — это большая проблема на шее. Да за что мне всё это?

Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня сейчас в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я ожидал, а Синельников.

— Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.

Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?

— Да Пётр Ильич, я готов. Где и когда?

— Возле офиса ЧВК, слишком много людей соберётся, здание всех не вместит. Мне пришлось временно снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать сообщение о возвращении рода из ваших собственных уст.

— Я вас услышал. Надеюсь, лишних людей там не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.

— А он уже знает, Кирилл, — утешил меня Берендей, усмехнувшись, — Ему уже доложили.

— Кто? — удивился я.

Ведь вроде бы я нигде не светился.

— Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты вообще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, — голос Рыси мгновенно меня отрезвил, — Ты думал, что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Ведь с захватом флайера могла справиться группа Семёнова, зачем ты лично туда полез? Мы прикрывали тебя как могли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт. Хорошо ещё Берендей этот дом продал по-новой, типа тебя тут больше нет. Полиция уже была, но была послана твоей охраной далеко.

— Кому продал? — от удивления я даже забыл закрыть рот.

— Светлане Викторовне, — хихикнул Берендей.

Рысь вздохнул и развёл руками:

— Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.

Я невольно перевёл взгляд на Берендея — последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.

— Сколько? — сдавленно произнёс я, понимая, что мне снова будут перекраивать морду.

— Поллимона, Кира.

— Дануна? — прошипел я сквозь зубы, — А Гримёр не охренел?

— Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить по максимуму. Так что… Съездим в Гишпань или Порту, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Гордые, но бедные. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.

Рысь заржал, а вот Берендей побелел от злости. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто не стать… Опаньки. У нас же есть ценное приобретение — Фаренго.

***

Интерлюдия

Граф-доктор долго не отпирался, старый честный человек, да и выговориться, наверное, хотелось. Как выяснилось после недолгого разговора, Прозоров поймал его случайно, когда проверял все сведения по такого рода экспериментам ещё служа в Шлиссельбурге консультантом. Статья Фаренго в научном журнале, ложный донос, и Службой охраны было слеплено из ничего весомое дело об измене. Итог: или смерть в казематах Петропавловки или присяга на службу. Фаренго был не из пугливых, все же гранд Гишпани, а не пёс поганый, но у него была семья. А жизнь родных тебе людей всегда перевешивает твою собственную. Если ты не моральный урод, конечно же. Так он и стал "абсолютом" Прозорова. Чёрт, дворянство точно вырождается, мочить таких Прозоровых не перемочить.