Турецкий променад по набережной забытых обид

Пролог

- Эмма! – раздался строгий голос бабушки, стоящей на пороге нашего небольшого, но уютного частного дома, окруженного пёстрым палисадником. – Иди сюда!

- Что? – крикнула я, нахмурившись, время для обеда было явно слишком ранним, а наши игры с Майкой обычно не вызывали бабушкиного недовольства, да и вообще какого-либо интереса.

- Я с кем разговариваю! – повысила голос статная женщина и я, спрыгнув с небольшого велосипеда с блестящей английской надписью на розовой рамке, бросила быстрый взгляд на подругу и понеслась к дому.

Бабушка сегодня была в своём лучшем черном платье с крупными кровавыми маками, в которое она облачалась лишь только по большим праздникам, коих в их доме почти не случалось.

- Ты куда-то собралась? – запыхавшись, спросила я, обращаясь к медленно спускающейся по высоким ступеням бабушке, что внимательно изучала каждую ступень перед тем, как поставить туда ногу, затянутую в белую кожу парадных туфель.

- Собралась… - пробормотала она, борясь с отдышкой. - И ты со мной пойдешь…

- Куда? – нахмурилась я, ничего не понимая, с бабушкой мы ходили куда-либо крайне редко, да и мама за завтраком ничего о том не говорила. Хотя сегодня она была чем-то очень расстроена и практически не разговаривала, погрузившись в известные только ей мысли.

- Куда надо… - отрезала недовольно пожилая женщина. - Загоняй велосипед!

- Но ба… - заныла я, чуть ли не плача, - мы с Майкой только вышли... Как я её брошу?! Тем более у нас спор, кто быстрее до поворота домчит...

- Эмма Матвеевна! - отчеканила бабушка, строго посмотрев в мои глаза, наполненные соленной обидой. - Кто позволил тебе спорить со старшими?! Разве я спрашивала твоего желания пойти со мной?! Быстро загоняй велосипед во двор, иначе мы его оставим прямо посреди улицы… Найдётся тот, кому он будет нужнее…

Обиженно выдохнув, я кинулась к своей любимой игрушке, подаренной отцом на мой седьмой день рождения, который мы отмечали всего пару месяцев назад.

- Майя... - мельком услышала я наигранно любезный голос бабушки, понуро катя велосипед под защиту железных ворот. - Нам с Эммой срочно нужно отлучиться, посоревнуетесь завтра, а сейчас домой ступай, поди мать обыскалась…

- Мама знает, где я… - тут же нашлась с ответом непокорная подруга. - Можно я с вами пойду?

Майка всегда была нагловата и за словом в карман не лезла, может потому мы с ней так и сдружились... Частенько она выручала меня, слишком тихую для ответов на оскорбления и издевательские поддевки, моментально отбривая задир.

- Боюсь, что нет… - бабушка недовольно поджала губы, ей очень не нравилось, когда кто-то ей перечил и вставлял свою копеечку в её идеальные планы. – Эмма, быстрее! Трамвай вот-вот подойдёт…

- Трамвай? - удивилась я, подбегая к бабушке.

Взяв меня за руку, она уверенно направилась к трамвайной остановке, окинув мой внешний вид лишь беглым взглядом.

- Чумазая какая… - тяжело вздохнула она, однако тут же задумчиво пробормотала: - Ну да так даже лучше…

- Для чего лучше? – не вытерпела я таинственности. – Куда мы идём, ба?

- Увидишь… - отрезала холодно женщина, и мы поспешили протолкнуться в густо набитый людскими телами вагон потрепанного, грустно-пахнущего старостью трамвая.

Выйдя на конечной остановке из опустевшего трамвайного брюха, мы уверенно двинулись по тихим улочкам городской окраины. Бывать мне здесь ранее не приходилось, оттого я вертела по сторонам головой как заведенная, вызывая у бабушки лишь недовольство и строгие взгляды.

Подойдя к обветшалому строению из белого кирпича, бабушка внимательно сверилась с адресом на маленькой потёртой бумажке, и уверенно отворив ржавую калитку, прошла по дорожке вдоль редко-цветущих бархатцев.

- Нет что ли никого?! - недовольно прошептала она, в который раз нажимая на выцветшую от времени кнопку дверного звонка. - Есть кто дома? - прокричала женщина, размашисто ударив кулаком по хлипкой на вид двери, которая, однако, стойко снесла её варварский налёт.

- Кого еще принесло? - раздался из-за двери недовольный женский голос, и дверь, наконец, отворилась, явив нам утончённую женщину в алом шёлковом халате, что, нахмурившись, оценивающе осмотрела нас с бабушкой с ног до головы.

- Наталья? - прищурившись спросила бабушка, обращаясь к хозяйке дома.

- Она самая… - недовольно провела женщина рукой по туго завитым тёмным локонам волос, находящихся сейчас в небольшом беспорядке.

- Я – мать Матвея… - отчеканила бабушка, изучающе смотря в карие глаза чернобровой красавицы.

- И? - сморгнув нотки начального удивления, пренебрежительно протянула она.

- Оставь его в покое! - голосом бабушки можно было резать капусту без ножа, столь острым и холодным он был. - У него жена, дочь… - подтолкнув, выставила она меня вперёд. - Не рушь семью… На чужом счастье, как говорится…

Стараясь осознать происходящее, я во все глаза смотрела то на бабушку, то на незнакомую женщину, однако пазл в моём детском мозгу никак не мог сложится в единую картину…

- Оставить в покое?! – задорно рассмеялась женщина. - Может вам бы о том сыну своему сказать стоит?! Это он каждый вечер мои пороги обивает...

- С сыном своим я сама разберусь! - вскинула строгий взгляд на неё бабушка. - А коль к тебе пришла, знать причина на то есть… Знаю я, как ты на заводе хвостом перед ним крутишь, спишь и видишь, как бы его из семьи увести…

- Больно надо… - глумливо фыркнула женщина. – Он же не телок недоумный в самом деле, чтоб увести его можно было… Коль сам приходит, отчего ж гнать я его должна?! Женщина я свободная…

- Шалашовка ты! - перебила её бабушка, зло выплюнув ругательства. – Ни стыда, ни совести…

- Мам? – неожиданно раздался удивлённый мальчишеский голос от калитки.

Испуганно обернувшись, я увидела рослого мальчика чуть старше меня. Объёмная спортивная сумка оттягивала правое плечо юнца, заставляя его то и дело поправлять сползающую лямку. В другой руке он крепко держал черную хоккейную клюшку с ярко-зелёными линиями на длинной ручке.