Тварь

Тварь

Кеды были не лучшим решением для этого места и времени года. В этом я убедился, едва спрыгнув с подножки вагона. Жидкая грязь под тонкой ледяной коркой жалобно хлюпнула, расступилась, набирая силу, и сомкнулась, бурным потоком заливая мне обувь.

- Тварье отродье, - выругался я и попытался вытряхнуть нахалку.

Но не тут-то было - гадкая жижа тут же уютно обосновалась под пальцами и сковала их холодом.

Я еще раз выругался, на этот раз совсем непечатными словами, и клятвенно пообещал себе больше никогда не браться за работу в провинции. И тут же печально вздохнул. Тогда уж вообще завязывать с этим делом.

Заказчик должен был прислать машину прямо к перрону, однако, видимо, проехать сюда было в принципе невозможно. Про себя ругая погоду, грязь и неустроенность провинциальных городов, я побрел вместе с теми немногими смельчаками, что решились выйти из поезда на этой станции, к зданию вокзала.

Машина ожидала не только не на перроне, а вообще в двух кварталах. Потому что дорога от дождя, прекратившегося, видимо, только ночью, превратилась в непроходимое для тяжелого драндулета болото, и даже ударивший под утро морозец не спасал положение. Точнее, он превратил обычную лужу в минное поле, где каждый шаг грозил закончиться плаванием по колено в грязи.

Естественно, пока я добрался до машины, мои кеды набрали столько воды, что я мог смело их снимать и идти босиком - разницы никакой. А потом мне пришлось потратить еще несколько очень длинных секунд на то, чтобы окоченевшими пальцами открыть заднюю дверцу «броневика» заказчика.

- Вы из комиссии? - поинтересовался сидевший за рулем здоровенный лысый дядька, не оборачиваясь.

- Не из комиссии, а из комиссариата, - поправил я угрюмо.

Долбаные провинциалы, вечно путают.

- Один хрен, - он щелкнул тумблером и дернул рулевой рычаг.