Тварь драгоценная

Глава 1.

Кофе в моей чашке был черным, сладким и очень крепким, а моя сила, проступающая змеиной чешуей на руках, что эту чашку держали — цвета серебра. Тусклой, будто печаль и боль отравили мой дар.

Но силе было все равно. Просто чрезмерные переживания могут плохо сказаться на состоянии моих сосудов и моей нервной системы. И дабы не случилось ничего столь прискорбного — по моим венам вместо горячей крови заструилась холодная озерная вода. Мгновение назад живое сердце будто резал кто-то острым ножом на дольки, как сладкий фрукт, а сейчас уже я могу вздохнуть спокойно.

Некий духовный механизм, сдерживающий разрушительную сторону целительских способностей, стал мне надежным союзником. Я могу правильно оценить ситуацию, и, возможно даже, попросить сварить мне еще кофе, сохраняя при этом невозмутимость. Ведь когда я направилась на кухню за первой чашкой, от того, чтобы потерять лицо, откровенно разрыдавшись, меня спасало только измененное состояние. Возвращаясь в наши с Алариком бывшие — думаю, уместно употребить именно это слово — покои, я возблагодарила все Силы за то, что уклад жизни дроу предполагает не только отстраненное и ненавязчивое поведение поваров и стражников, но и отсутствие в доме чужаков. Особенно, если дом этот принадлежит королевской семье. Семье, родной в которой я так и не стала.

Семье, которой, как оказалось, нужны лишь мои способности, но не я сама.

Боль была очень глубока, и в глубине этой, без сомнения, жили чудовища. Мои собственные. Что же касается Аларика, ответ на вопрос, интересующий меня с первой нашей встречи — водятся ли чудовища в реках его вен — сегодня я узнала.

Не было смысла задаваться вопросом, что делать дальше. Я нужна моим родителям, нужна тем, чьи недуги способна исцелить. А что насчет моих собственных желаний?

Я не представляла своей жизни без Аларика. Непостижимо, но он будто стал одним из элементов в составе моих костей, моего сердца и моей печени — как частицы золота. Мой принц говорил, что жизнь сосредоточена именно в этих органах. Прекрасная ирония. Он оценил бы ее.

Но правда в том, что мне придется научиться жить без Аларика.

Ветер меняется, сказал он. Это ослабляет чары дроу, и потому я узнала правду. Аларик хотел лишь исцеления своего отца, он меня никогда…

Больно. Что же, придется жить с изящным стилетом, что вошел мне прямо под ребра. Остается лишь верить, что когда-нибудь станет легче.

Почему он просто не попросил? Вполне логично. Гранатовый дом вряд ли станет посвящать в свои тайны чужих.

И что теперь? Скажет, чтобы я убиралась домой? Убьет? Не знаю даже, чего ожидать от него. А потому, сделаю выбор сама.

Однажды в разговоре матушки и ее подруги, миссис Терезы Саннер, я услышала фразу: если женщина выглядит особенно ослепительно, вполне возможно, что сердце ее разбито. Потрясающе верно.

Я накрасила губы вишневой помадой. Яркий, глубокий цвет. Надела белое облегающее платье длиной до колена. Поправила собранные в высокий пучок волосы.

Откинувшись в обитом кремовым бархатом кресле, я смотрела на свое отражение в зеркале. Интересно, Аларик считает меня красивой?

- Самой красивой.

За его спиной тихо захлопнулась дверь.

Мой принц медленно подходит ко мне. Он уже все знает. Услышал мои мысли, конечно.

- Я ухожу.

- Ты действительно хочешь этого?

Супруг разворачивает мое кресло к себе. Садится на пол и сжимает мои запястья. Он смотрит на меня своими невозможно прекрасными и жуткими глазами.

- И что ты собираешь делать? - тихо спрашиваю я. - Опять солжешь мне — как лгал, что любишь? Какие чары используешь?

Аларик сжал мои руки сильнее.

- Считаешь, я тебе лгал?

Я не стала отвечать на вопрос.

- Вы ведь не хотели, чтобы мы узнали об истинной цели, правда? И Камео сделал амулет, который помог вам в обмане.

- Я люблю тебя, - спокойно произнес Аларик. – Ты единственный мой смысл. Только ты будешь моей женой - так решено. Но пойми чувства моих родителей. Их надежду после долгих лет страданий.

Правда? Или ложь?

- Я сам попросил Камео сделать этот амулет. Никто не должен знать о слабости правителя. Ни в самом Феантари, ни в чужих землях.

- Не имеет значения. Уверена, у тебя есть множество бесчестных приемов, с помощью которых ты заставил меня поверить, что любишь.

Тоска сдавила мне горло шелковым шнуром. Я понимала, что мы должны расстаться. И я никогда больше не смогу коснуться его волос, его губ. Никогда больше я не услышу его голос, и не будет его запаха на моей коже.

- Возможно, было бы лучше, если бы тогда меня спас кто-то другой? – сказала я тихо. - Было бы лучше не знать тебя.

Аларик просто окаменел. Что же, думаю, немногие могут похвастаться тем, что причинили боль безжалостному принцу итилири.

- Никогда. Больше. Не смей. Говорить. Так.

Его шепот был самым громким из всего, что я слышала. Аларик поднялся во весь рост, взял меня на руки – так быстро, что я едва заметила его движение, - и теперь прижимал к себе, почти ломая мои ребра.

- Отпусти меня, - я почувствовала, что плачу. Мои пальцы коснулись скулы супруга – и на коже появились глубокие аккуратные царапины.

- Мед мой...

- Я тебя убью, - рука скользнула вниз, к шее. Туда, где лихорадочно бился его пульс. Мои острые ногти, ставшие ядовитыми в эти мгновения, легко ранили Аларика.

Мой принц сохранял невозмутимость. Но улыбался он сумасшедше, жестоко, будто поил меня ядовитым соком болиголова.

Он сел на кровать, не выпуская меня из объятий, и откинул немного голову назад, дабы мне было удобнее.

- Давай.

Аларик взял мою руку и коснулся кончиком языка моих пальцев, пробуя собственную кровь на вкус.

Моя кожа плавилась, когда он целовал мое лицо, мои ключицы, запястья и ладони. Он повторил, что любит меня, кажется, больше раз, чем есть жемчужин во всех морях.

Меня пугает его безжалостная, болезненная нежность. И невероятно притягивает.