Творящая сны

Глава первая. Явь. День рождения

Третий том. Продолжение приключений Лизаветы, козы и ворона Иннокентия

Научиться создавать свои собственные миры во сне — это ли не лучшая доля для сновидицы? Лизавета полна надежд и наконец-то призналась в нежных чувствах достойному человеку, но не все так радужно. Таинственная секта раз за разом наносит удары, неуловимый магистр охотится теперь персонально за Лизой, пытаясь получить от нее неосуществимое, за что можно поплатиться не только жизнью, но и посмертием.

Глава первая. Явь

Лизавету забирали из больницы, как долгожданного первенца в большой грузинской семье. В роли счастливого отца семейства выступал дед Василь, что вылез с почетом из дома на колесах и пошел к ней, широко раскинув руки, чтобы первым обнять непутевую внучку. Вазген с букетом цветов и улыбающийся во все тридцать два зуба Дато вышагивали следом. Гудел не переставая Ингвар, что привез в кузове пикапа троих довольных бородачей с кучей воздушных шариков. Василиса прикатила на своем железном коне с ветеринаром и кустом сирени. Было похоже, что, поддавшись общему безумию, они его прямо по дороге рвали. Мишка с детьми орали что-то хеппибездное из окон машины, врубив еще и динамики на полную. Одна Роза Абрамовна, в прелестной розовой шляпке и платье в тон, взирала на творящееся безобразие с улыбкой Моны Лизы и невозмутимостью английской королевы. Рядом стояла припаркованная машина с открытыми окнами, где незнакомые Лизе лица тоже радостно улыбались, но благоразумно сидели внутри.

Вениамин вышел следом на крыльцо с рукой в мягком подвесе и недоуменно переглядывался с персоналом больнички, любопытно торчащим из дверей и окон. Такого цирка тут еще не видели.

— С Днем рождения! — орали, как на стадионе, близкие и такие смешные люди. Как бы ни повернулась ее жизнь, но здесь и сейчас это была ее семья. Шумная, бестолковая, связанная с Лизой не кровным, а душевным родством, что в народе называют дружбой.

Лавина обнимающих людей наконец-то добралась до именинницы и накрыла ее любящей волной. Доктору и медсестрам пихали цветы и какие-то сладости, чтоб тоже отпраздновали счастливое возвращение свежерожденной. Потом устроили хоровод с песнями про каравай. От улыбок и гвалта, творящегося вокруг, снова начала ныть голова, и только верное плечо Вени не давало упасть в этой буффонаде на больничной парковке.

Наконец гости стали грузиться по машинам, оставив привязанные к перилам и скамейкам шарики и обалдевших медработников. Так больных в городской больнице у них еще не выписывали.

Поехали всей гудящей колонной в пансионат. Лиза отпросилась в номер, пока накрывали столы, — полежать и прийти в себя, а Ленка, затеявшая весь бедлам, побежала дальше рулить коллективным безумием под названием «Давайте ей уже устроим праздник!». В номере обнаружилось белье, нарядное платье и мягкие туфли без каблука, все Лизиного размера. Ленкин подарок.

В шатрах на улице накрыли столы. Был огромный торт с козьими рогами по кругу и шоколадным вороном. Живых музыкантов эта сумасшедшая все-таки нашла и притащила, как и грозилась. Лиза в первый раз увидела, как танцуют вальс дед Василь и Розочка Абрамовна. Мужчины колдовали над мангалом, обещая какой-то волшебный шашлык, а дети носились кругами, лопая воздушные шарики, демонически хохоча и пугая официантов, что меняли тарелки. В компании с Ленкиными вредителями скакала еще какая-то мелочь со смешными косичками, но своя или приблудная девочка из постояльцев, спросить было не у кого.

— Привет. С Днем рождения и спасибо, что вытащила меня из лап этих сектантов.

Рядом с королевским креслом в торце стола, куда определили именинницу, присела молодая девушка, смутно знакомая по снам.

— Ольга?

— Ага. Прости, что сразу не приехала. Борюсик меня после больницы в такую глухомань засунул на реабилитацию, что там даже связь не ловила. Я думала, что ты в сон сама придешь поговорить, но, похоже, там не только мобильной связи не было, но и ментальная сбоила. Не проходил от меня телепатический сигнал, как не тужилась.

Улыбка у Ольги была замечательная, казалось, она зарождалась где-то в уголках глаз, потом смешно морщился тонкий нос, наконец на щеках появлялись маленькие ямочки, а губы заканчивали преображение строгой и задумчивой дамы в озорную девчонку с чертенятами в голубых глазах. Лиза рассмеялась в ответ, не удержавшись. Первый ледок между ними треснул от немудрящей шутки, вроде первый раз видятся, а уже столько вместе прошли. Лиза наклонилась к уху своей новой на яву, но такой близкой во сне знакомой и почти прошептала:

— Я видела твое сосредоточение. Оно прекрасно. Это самое красивое, что я вообще во сне видела, правда-правда. Они тебе ничего бы не смогли сделать плохого, ты была под защитой, самой сильной, что есть на свете, — поделилась она тщательно хранимой тайной, что не рассказывала ни бабушке ни друзьям. Ольга только сжала ладонь своей рукой, благодарно кивнув.

— Ты меня научишь по снам ходить?

— А ты меня феей становиться, с крылышками?

Одновременно выдохнули девушки, глядя друг другу в глаза. Похоже, у Лизы появилась еще одна подруга и соратница. Так бывает. Встретишь человека, и кажется, что знал его всю жизнь, а может и не одну.

Борюсик, Ольгин муж, подошел с Вениамином и незнакомым мужчиной в потертых джинсах и толстовке. Этого человека Лиза точно не знала. Короткая стрижка, худое лицо. Нет, никаких ассоциаций.

— Саня. С Днем рождения и всего-всего. У тебя флешка моя затерялась где-то. Тетя Роза сказала, что уже можно тебе на глаза показываться, вот мы с Алинкой и приехали. Младшую нашу привезли. Спасибо тебе хотел сказать. Алинка, как узнала, что меня на поруки Венькина тетка взяла, так и вернулась домой, а то думала на развод подавать. Кто в эти престарелые лапки попал, тот сам потом ЗОЖ преподавать сможет. Теперь только балет и керамика, никаких запрещенных веществ, расширяющих сознание. Спорт, дисциплина и крепкий сон со здоровым питанием. Короче, я твой должник получается, и вообще.