Твоя душа принадлежит мне

Глава 1.

Как же часто мы совершаем ошибки. Вот только, как редко понимаем, что любая из таких оплошностей, может обернуться для нас непоправимым, фатальным исходом.

Мои глаза закрыты, но я всё равно вижу, чувствую их взгляды. Мерзкие, липкие, медленно ощупывающие каждый миллиметр моего полуголого тела. Тело, прикрытое лишь тонким, кружевным лоскутом, который с огромной натяжкой можно назвать пеньюаром. Жадные взоры были столь осязаемы, что я начала ощущать скользкие прикосновения к своей прохладной, покрывшейся мурашками от тошнотворной брезгливости коже. Ноги будто приросли к небольшому постаменту, на который, всего несколько минут назад, меня выставил, как диковенную зверушку, этот жалкий ублюдок Данатан. Тугая, ажурная маска намертво прилипла к бледному от страха лицу, а стискивающие запястья и щиколотки массивные, тяжелые оковы, безжалостно травмировали нежную плоть. В голове не было ни единой мысли. Вообще, было стойкое ощущение, что я сплю и мне снится страшный, ужасающий своей правдоподобностью, сон. Захотелось приподнять руку и, как следует размахнувшись, отвесить самой себе смачную оплеуху. Но жесткие, стальные тиски, сковавшие мои заледеневшие, покрывшиеся колкой дрожью конечности, варварски швырнули в непроглядную реальность, растворяя жалкую, призрачную надежду на то, что всё это странный, ночной морок.

- Голову опусти, рабыня, - издевательски мурлыкнул Данатан, стоящий рядом с мрачным, колким постаментом. Нагие ступни обжигало промозглым холодом, которым был пропитан бездушный, необтёсанный камень. Данатан - рогатый, наглый скот, для которого, где-то здесь, поблизости, уж точно приготовлен отдельный котел, еле заметно придвинулся ближе и, царапнув острым ногтем спину, тихонько добавил, - сейчас ты не такая смелая, м? Смертная?

Склонив голову ниже, сцепила ходившую ходуном челюсть и, сжав дрожащие кулаки, наконец, распахнула глаза. Черная, матовая, каменная глыба, на которой стояла я, была расположена в самой сердцевине огромного, мрачного зала, по мраморному полу которого ползли коварные, изогнутые тени присутствующих здесь бесов. Бесы - самые настоящие отродья Преисподней, и, кстати говоря, так не похожие на тех существ, которых очень часто описывают в книгах. Они не покрыты жесткой шерстью, нет у них и свиного пяточка вместо носа. Вполне себе презентабельные личности в дорогущих костюмах, с лоснящимися, холёными мордами и наглыми, голодными ухмылками. Если бы не знала, что нахожусь в месте, где разогревают котлы для провинившихся грешников, подумала бы, что меня привели на какую-то закрытую вечеринку для бесящихся с жиру толстосумов.

Погруженный в дымный, красноватый полумрак зал со всех сторон давил своей гнетущей, удушающей атмосферой. Исполинские резные колонны, словно безмолвные, угрюмые стражи выстроились вдоль замковых стен. Оскалившиеся уродливые, каменные морды неведомых чудовищ, чьи пустые глазницы были направлены в сторону гребанного постамента, навечно замерли у мощного основания витых столбов.

Ноздри забило сладковатыми, приторными ароматами, которыми было окутано внушительное помещение. И, казалось, как только я распахнула глаза, удушающий запах стал проникать в моё тело стремительнее, норовя затуманить раскалывающуюся от дикой боли голову. Захотелось пить.. сделать несколько жадных глотков чистой, прохладной воды. Ощутить, как она нежно касается кончика языка и живо обволакивает засахаренное нёбо.

Пить..

Мысленно вопила я, чувствуя, как сердце начинает сильнее, учащеннее барабанить в груди.

- Ммм.. вдохни поглубже, милая. Сладостный дурман поможет тебе расслабиться и продемонстрировать себя перед Властелином во всей красе, - шепнул бес, выпуская из своей ухмыляющейся пасти бледно-розовый морок. Полные, мясистые губы шоколаднокожего демона изогнулись в злобной, издевательской усмешке, заметив, как я судорожно сделала крохотный вдох, стараясь меньше запускать в легкие эту розовую дрянь.

Разлепив потрескавшиеся от непреодолимой жажды губы, оскалила ровные, белоснежные зубы и сипло прохрипела:

- Да пошел ты..

Тихий, едва слышный смешок и едкое, язвительное:

- Ц..ц..ц.. сладенькая. Я хоть и не твой хозяин, но тоже многое могу. Например.., - острая, невыносимая боль вгрызлась в обнаженную поясницу и неспешно, словно ядовитый токсин, стала расползаться по моему замершему телу, - сладко, правда? - мяукнул зеленоглазый рогато-копытный и уже через секунду вытащил свои длинные, черные когти, которые так лихо вошли в мою нежную плоть, - ну-ну.. тише.. тише, смертная, - израненного места коснулась горячая, широкая ладонь и та пульсирующая боль, разрывающая тело на мелкие кусочки, тут же сошла на нет. Будто.. будто бы и не было этих ужасающих секунд, которые я пережила несколько мгновений назад, - это был всего лишь урок, усвоив который, ты сможешь протянуть немного дольше остальных жалких людишек. Знай своё место, рабыня. Ведь ты добровольно продала мне свою душу. А это значит, что больше себе ты не принадлежишь. Ты безвольное существо, которому осталось жить не больше нескольких дней.

Резкий, шипящий звук послышался справа, вынуждая меня нахмуриться и слегка повернуть голову, вонзаясь безразличным взглядом в перешептывающуюся, сверкающую драгоценными камнями толпу, которая стала медленно оседать в глубоком, почтительном поклоне.

- Склонись же, смертная! - рыкнул бес, падая ниц на мрачный, каменный пол рядом с моим постаментом.

Бегло облизнув губы, я осторожно осмотрелась и поняла, что единственная, кто так и не приклонил колени перед..