Two

Two

«It's just a cigarette and it cannot be that bad...» - Звучит в наших наушниках. Они заглушают шум метро, звуки хрупкой ненасытной жизни. Чем больше, тем дальше человечество пытается изгнать природу из города. Или заставить жить по их правилам. Ландшафтный дизайн, звуки природы в супермаркетах, модифицированный ягель на стенах. Чем дальше, тем ближе. Культура хюгге, стиль лофт, сканди – везде дерево, доски, спилы. Ящики, барные стойки, столешницы и даже на стенах в туалете отголоски леса.

Век имитации декора, оргазма и счастья.

  Электронные часы разряжаются, отсчитывая каждую минуту. А огромная змея несется по рельсам. Вечная жизнь, город не спит. Никогда. Даже в самый тёмный час в подворотнях кипят страсти, по узким океанам асфальта мчатся акулы, а из глазниц домов сияет свет.

«Honey don't you love me and you know it makes me sad?» - продолжает Принцесса Челси. А город наполнила новая чума, прошёл год после первой вспышки. Новости твердят, что все позади. Но выходить на улицу без тряпичного маскарада никто не решается. Продажи помад упали с вершин и скоро увидят подножия гор.

  Мы единственные, кто едет в вагоне без маски. Единственные, кто не одел костюм на маскарад. Как будто это что-то меняет. Когда вы одеваете уши – не становитесь кошкой. А волшебная палочка в детских руках не творит чудеса.

На нас смотрят. Мы не вписываемся в контекст. Сложно следить за модой, она меняется быстрее, чем мы спим. Мы изгои в этом вагоне. Единственные без маски, без страха смерти и без часов. На нас смотрят так, будто мы умираем. Но мы живы. Надежда общественного мнения задушена, отпечатки пальцев на её шее превратились в люк на дороге.  Сквозь музыку мы слышим как бьются сердца, но это все временно. Вообще все временно, не задумывались об этом?

Даже новая чума станет просто строчкой в учебниках истории, никакого кровавого кашля, подозрительных взглядов, устрашающих объявлений по громкоговорителю.

Всё пройдёт. И это тоже.

«... It's just a cigarette and it harms your pretty lungs...» - Песенка продолжалась, а наши взгляды блуждают между пассажирами. Кого выбрать сегодня? Девочку – подростка, в широких джинсах, фиолетовом свитере? Её розовые волосы едва закрывают шею. А пальцы девочки скаута яростно стучат по телефону, блестящие глаза вот – вот заплачут. Сладковато – солёный привкус несчастной любви, как солёная карамель.

Мой спутник покачал головой. Согласна.

Я продолжила поиск по «прилавку» жизни. Но кажется, где то потерялась табличка «SALE». Нужно быть избирательной.

Здравствуй мисс Шанель. Едкий пятый запах, обтягивал её так же туго, как и юбка. Чёрные волосы закручены в локоны, плотно прикрывают ключицы. Красные ногти, искусственные ресницы и шарф из навязанных целей в жизни, искусно сделали из обычного куска глины - менеджера старшего звена с милым личиком.

«Дорогой, не хочешь попробовать пластик на вкус, приправленный Chanel?». Он улыбнулся, а мисс Шанель осталась на полке. У неё ещё столько дел: надеяться на чудо, ждать того самого и бороться с комплексами. Память не даёт жить спокойно, и она ещё помнит свое отражение в зеркало на выпускной. И теперь бежит от него. Хотя пожалуй.... Можно было просто разбить зеркало.

Прелесть памяти в её провалах. Чем старше становишься, тем меньше помнишь о прошлом. Например, я ничего не помню о 40х. А мой спутник никак не мог вспомнить куда делся наш посыльный, гонец. А я вот помню... его волки съели.

«... It's just a cigarette, and it's just a Marlboro Light...» - Песенка подходит к завершению, а мы так и не определились с ужином.

Поезд затормозил и распахнул двери. В дверях показался неплохой экземпляр: накаченные мышцы, щетина, приятный запах Paco Robana, со вкусом курицы и творога. В этом веке все слишком помешаны на внешнем виде? Или мне показалось? Думаю нет, всегда из крайностей в крайность. Я помню кокаиновых красоток эпохи Твигги. Хотя мой спутник помнил ещё белокожих тонких красоток средневековья.

Он вздохнул. А я перевела взгляд на соседнюю скамью – несколько молодых студентов пьют виски, игриво скрытый в бутылке кока – кола. Их разноцветные маски болтаются на подбородках. Напротив  сидит пожилая дама, она прицокивает, осуждающе смотрит на компанию, и краем глаза оценивает нас.

Вкус затхлости и горечи прячется за ее одноразовый маской. Как контейнер с едой, забытый на год. Лучше сразу выбросить. Пробовать ты это не будешь, а отмывать не имеет смысла. Запах прикончит тебя быстрее. Расплата за лень, плохую память и безразличие.

Наши глаза встретились. С её кормы махали флагом с гербом осуждение. Мне тоже иногда кажется, что мы живём как то не так. А потом, я вспоминаю, что против своей сущности лучше не идти и наслаждаться нужно тем, кто ты такой или кем ты стал. Всегда там, в глубине скрыто больше чем есть, только у людей есть привычка – завешать шторками полки и не смотреть туда. Рассматривать свой внутренний мир всегда страшно, даже если он не разбросан кровавыми ошметками по полу. Не хочу хвастаться, но я видела и сломанные полки разума, и кровавый суп по всей гостиной. Мы много видим, но мозг, главная стерва - контролирует и это. Пока не умрёт.

Я улыбнулась и уткнулась в шею спутника.

- Что думаешь? – Я вдохнула знакомый родной запах. Так пахнет дом, своя стая и танцующий костёр в сердце холодного леса. Хотелось бы оказаться там, посреди синего неба и огромных звёзд. Но пока мы здесь, всем приходится делать вылазки за продуктами.

- Я думаю, что нам придётся прогуляться. – Он почувствовал. Он всегда лучше чувствовал болезни. Они возникают не моментально, это не быстрая пуля. Это скорее бабочка. Ей нужно время чтобы набраться сил, питаясь вашей энергией. Нужно вылезти из кокона, в этот момент ты чувствуешь недомогание. Первый взмах крыльев – температура зашкаливает. Второй – тебя увозят под гул сирен. Третий – врач фиксирует время.

Один из мальчиков закашлял. Его бабочка уже в пути. Он прикрывал рот, но капли крови попали в бутылку, на его соседа и кажется, даже брызнули на бабулю. А, нет, не кажется.