Ты будешь моим!

Пролог

…Минутная стрелка с витиеватым узором ползет медленнее черепахи, внутри с новой силой разрождается страх. Время три, а его комната девственно пуста. Сославшись на важные дела, Леша оставил нас одних и ушел, не дойдя до ресторана. Нам пришлось ужинать вдвоем.

Прикусив до боли губы, сажусь в кресло и впиваюсь ногтями в колени. Надежда, что физическая боль заглушит душевную, тает, словно снег на солнцепеке, когда я слышу щелчок дверного замка. Резко подорвавшись с кресла, с опаской смотрю в сторону двери. Я вижу его. Лунный свет, попадающий сквозь окно, позволяет рассмотреть мужчину, еле стоящего на ногах.

При виде него сердце замирает, дышать становится тяжело. Я боюсь лишний раз пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь его внимание. Сжимаю полы халата и опускаюсь в кресло, мысленно ликуя, что меня не видно. Лунный свет окутывает только часть комнаты, другая — сплошь потемки.

Леша не спешит отправляться в комнату, находя дела куда важнее. Он достает из кармана телефон, открывает чью-то фотографию и расплывается в счастливой улыбке. Сердце сжимается от боли, от простого понимая, что его сердце занято другой. Я понимаю, что между нами ничего не может быть, но вот так вот открыто демонстрировать симпатию к другой, простите, но это уже слишком.

Сжав до боли кулаки, я встаю с кресла и отступаю назад. Все, чего я сейчас хочу, так это запереться в своей комнате и в который раз оплакать первую любовь. Лешин телефон разражается стандартной мелодией, я вздрагиваю и случайно задеваю вазу с пионами. Та летит на пол, с грохотом разбивается вдребезги. Зажимаю руками рот, что не разреветься, и смотрю на мужчину, что не сводит с меня своих карих глаз.

Он словно чувствует, что в непросветной тьме скрываюсь я.

— Слава, это ты? — мурашки разбегаются по телу, когда я слышу пьяный шепот мужчины.

— Я, — выдыхаю, прикусывая указательный палец и совершенно не понимая, что делать в сложившейся ситуации.

В моей семье с алкоголем разговор короткий после случая в Воронеже. Мне было лет семь, мама с папой только помирились. Был жаркий август, мы только вернулись из Испании, до школы оставалось две недели. Одну из них мы решили провести на даче у бабушки с дедушкой в Воронеже. И, к моему великому огорчению, был у них сосед-алкаш да бабка с причудами. Она каждый раз с метлой в руках гоняла мужа, когда тот напьется. Я мало что понимала тогда, да и не хотела понимать. При виде устрашающей парочки я всегда спешила спрятаться дома, но в тот день мне просто не повезло.

Я встретила мужчину, он был пьян. Мне настолько стало страшно, особенно когда он загнал меня в угол и не позволял уйти. На помощь пришел папа, а потом команда врачей.

Я начала заикаться.

Страх, что заикание вернется вновь, окутывает с ног до головы холодным покрывалом. Отступаю назад, спиной вжимаюсь в стену, желая слиться с ней воедино. И зачем я только дала о себе знать? Лучше бы стояла и помалкивала.

Целее была бы.

— Слава, девочка моя, — в считанные секунды Леша оказывается напротив меня. Руками опирается по обе стороны от головы и шепчет. От него пахнет крепким алкоголем и горьким шоколадом. — Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в своей комнате, глупенькая.

Грустно усмехнувшись, Леша перемещает руки на мою талию и одним резким движением прижимает к себе. Устало утыкается носом в шею и молчит. Тяжелое дыхание и сильные руки, что нагло прижимают меня к мужскому телу, дают понять, что он еще не спит. Тяжело вздохнув, кладу руку на его шею, другой подцепляю подбородок. Мне необходимо увидеть его взгляд, чтобы понять в каком состоянии он находится.

Его глаза темны, словно ночь.

Ну, мне хочется в это верить.

Дыхание перехватывает, когда пальцами на ощупь нахожу его губы. Они такие мягкие, искушающие. Осознанно тянусь вперед, желая попробовать их вкус. Смесь алкоголя и горького шоколада.

Секунда, и его горячие губы под шумный вздох накрывают мои. Тело начинает плавиться под властью умелых рук, я превращаюсь в горячий воск. Уверенно заявляю — это самый лучший поцелуй на свете! Нет никаких слюней, неуверенных движений. Только страсть, сжигающая дотла наши тела.

Разорвав поцелуй, делаю глубокий вдох, чувствуя, как горячие губы мужчины прокладывают дорожку из обжигающих поцелуев ниже. К ключам, к груди. С губ слетает протяжный стон, когда зубы мужчины касаются соска.

Это выше моих сил.

Обхватываю ладонями лицо Леши, губами касаюсь любимых губ. Поцелуй со вкусом терпкого виски и горького шоколада выбивает почву из-под ног. Руки нагло забираются под атласную ткань и так коротенького халата, до боли сжимают ягодицы, и я стону. Протяжно и со вкусом. В губы раздается утробный рык, дрожь прокатывается по телу. Одно резкое движение, и я ногами обхватываю торс мужчины.

— Слава, я хочу тебя, — выдыхает в приоткрытые губы и прикусывает, явно наслаждаясь полученным эффектом. Меня ведет от него. — Крышу сносит, как хочу тебя.

Пояс от халата летит на пол, полы расходятся в стороны, демонстрируя все прелести округлой фигуры. Выгибаюсь в спине и вскрикиваю, чувствуя жар в груди, во всем теле. Леша языком проводит по соску, слегка прикусывает, целует.

Как же сладко и как же больно одновременно.

Нам настолько хорошо вдвоем, что мы теряемся, растворяясь друг в друге. Я позволяю ему намного больше, чем стоит. Плыву в его объятиях, словно парусник в океане. Это высшая степень наслаждения, позволять волнам окутывать мое тело, взамен получать неземное наслаждение.