Ты должен жить...

Ты должен жить...

Ты должен жить…

 Цикл «Реальная альтернатива»

О Господи, молю спаси!
Тех, кто нас спасает ежечасно.
Тех, кто вблизи, и   кто вдали
С небес взирает в дымке ясной.

Но почему же не всегда
Мы ценим в жизни круговерти
Тех, кто не изменит никогда
С рожденья и до самой смерти.

Тех, кто, забывая о себе
Встаёт щитом пред силой мрака
Коль ангелы есть  на Земле,
То воплощение их – Собака! 

Костя ещё раз выглянул из-за бетонной плиты в сторону зияющую пустыми окнами девятиэтажки. Проёмы казались безжизненными, но он понимал, что это единственная точка, откуда у «кукушки» идеальный просмотр этого района. Уже восемь человек 81 мотострелковой бригады было на счету чеченского снайпера и приказ генерала Рохлина был однозначным, чтобы задавить эту гадину в зародыше. Почти сутки он с Вадимом провёл в развалинах детского садика, но стрелок никак себя не проявил. Костя тронул напарника:

– Шаман, что делать будем?

Парень скосил взгляд на друга:

– Здесь эта падаль, чую я его. Его подманит как-то нужно, чтобы засветился, а там уже зачистим его гнездо.

– Ты что задумал?

– Понимаешь, Костя, это не мы его вычисляем, а он нас.

– Поясни.

– Течёт у нас где-то с верху. Стрелок в курсе, что его пытаются обложить, а потому он затеял свою игру.

– О том, что инфу из кабинетов сливают, то не секрет. Соображения, как дичь подманить, есть?

– Есть. Правда они тебе не понравятся.

– Ты это о чём?

– Всё о том же. Хочу я ему тушку свою засветить, так сказать, чтобы у охотника слюна от азарта побежала, ну а ты укоротишь ему дорогу к аллаху.

– Шаман, живец не пролезет. Мне снизу в верх стрелять придётся. Кого я там через проём окна достану? Только потолок.

– А вот тут ты не прав. Ему тоже придётся сверху в низ стрелять, а потому и через подоконник перегибаться. Я же этой падле не издали покажусь, а возле логова нарисуюсь. Узрел расклад моей каверзы?

– А если у него подстраховка?

– Очень хорошо. Вот наши миномёты и сориентируешь туда. Пусть они всё там подчистят за этой падалью. Но пока лично не убедишься, что кукушку снял, шоу не устраивай. Он может под шумок скрыться, наверняка пути отхода себе подготовил на случай обстрела.

Костя с минуту обдумывал слова Шамана:

– Вадим, пообещай, что не подставишься.

– Я хоть раз языком зря трепал?

– Не замечен в таком. Если бы с училища тебя не знал, то и не подписался бы на эту авантюру.

– Среди ВДВ авантюристов нет.

Фигура Шамана мелькнула среди бетонных нагромождений и растворилась среди утреннего сумрака. Костя расположился посреди переломленной надвое балки, с торчащими во все стороны прутами арматуры и подкорректировав оптику приник к прицелу снайперской винтовки. Шаман дал о себе знать минут через десять металлическим лязгом из развален возле здания, которое они контролировали. Костя внимательно просканировал нижние этажи. Обзор из оптики сильно сужал поле зрения и он оторвался от прицела впиваясь взглядом в тёмные проёмы здания. На шестом этаже его привлекла не естественная темнота окна, которая не походила на все остальные проёмы и он, прильнув к оптики, сосредоточил свой интерес на неё. На периферии зрения мелькнула знакомая фигура Шамана и тень в окне обозначилась фигурой человека. Выстрелы снайпера и Кости слились в один монотонный гул. Фигура в окне откинулась назад, а Вадим, в не естественной позе, остался лежать на груде битого кирпича. Ещё не осознавая всего происшедшего он дёрнулся к другу и в этот момент по ушам резанул звук калаша. Пули, высекая бетонную крошку, забарабанили по его убежищу и неприятно визжа рикошетами сгустили воздух. Сильный удар в голову опрокинул Костю назад туша сознание. Последнее, что он успел подумать, было то, как глупо подставился и свет погас.

                                                                            ***

Сознание пришло резко и наполнилось сотнями звуков и запахов. Сумрак отступил прорисовываясь отдельными предметами и Костя недоумённо огляделся вокруг:

– Ну, ничего себе абстракция. Видать неплохо меня по чугунку приложило.

Чуть поодаль, возле телеги, стояла лошадь и пофыркивая обмахивалась хвостом от слепней. Возле костров сидели группы бойцов и тихо переговариваясь стучали ложками. И всё бы было ничего, но смена руин Грозного, с рваными островками закопчённого от пожаров снега на поле возле лесного массива и явно летнего тепла не вписывались не в одно разумное объяснение. По спине Кости пробежал неприятный холодок:

– Это ещё что за прикол такой?

Он попытался ощупать себя руками и с удивлением понял, что он даже не представляет, как это сделать. Вернее механизм этого действия Костя осознавал, но привычных, мышечных сигналов от этого действия не ощущал. Ещё раз попытавшись почувствовать руки он услышал утробный рык:

– Да что это за хрень такая?

У костра поднялась фигура человека:

– Верный, ко мне.

Костя с удивлением ощутил, как его тело стремительно понеслось вперёд и остановилось возле парня лет двадцати пяти на которого он смотрел снизу в верх. Человек наклонился и Костя ощутил его прикосновение, после которого по телу пронеслась волна счастья. Да, именно то чувство из детства, которое могли подарить только руки матери, когда она подымала его и кружила по комнате, а он, обхватив её за шею заливался смехом. Тем временем парень присел и удерживая его голову в руках посмотрел ему в глаза:

– Ну что, лохматый, проголодался?

Костя с удивление почувствовал, как лизнул парня. В сознании пронеслась буря эмоций и, как не странно, все они были положительными:

– Ох, ну ничего себе! Видать сильно меня по голове приложило, не замечал раньше за собой таких наклонностей. Чур меня – чур.

Тем временем перед Костей появилась миска из которой пахнуло не совсем аппетитно. Он почувствовал, как голова его склонилась и в её содержимом он увидел отражение лохматой морды овчарки: