Ты мне не сестра. Закрытая школа

1

Алёна.

Захожу в гостиную, мама отрывается на секунду от чемоданов, но, увидев, что это её блудная дочка вернулась, берётся собирать вещи дальше.

— Мам, я никуда не поеду. Буду жить в коробке из под холодильника, - угрожаю глупо и по-детски.

Но что я могу сделать ещё? В окно выкинуться? Так у нас первый этаж. Далеко не улетишь.

— Мам, можешь уезжать, но тогда ты переступишь через мой труп, - веду себя, как в кино. – Папа год назад всего пропал, - пытаюсь надавить маме на совесть.

— Всего год назад. Ты… - разочарованно. –...Права была бабушка. Ты…

Мама поднимает на меня взгляд полный грусти. В её глазах такая глухая боль и тоска, что мне завыть хочется. Не могу. И в глубине души знаю, что мама, никакая не женщина лёгкого поведения. Конечно, нет. Это я так... От безысходности.

Мама промакивает глаза подушечками пальцев и упрямо продолжает складывать наши вещи в сумки и чемоданы.

— Алёна, ты не ребёнок, - напоминает мне об этом. – Полгода назад тебе исполнилось восемнадцать. Прошу тебя... Довольно!

Подлетев к маме, вываливаю на пол все вещи из полностью собранного ей чемодана.

— Я не поеду. Ты предала память о папе. Как ты могла? Как? - искренне не доходит до меня.

— Алёна, - моментально ощетинивает родительница. – Глеб очень хороший мужчина. Да, между нами нет того, что было у меня с твоим отцом, но вспомни о брате. Женечке нужен отец…

— У него есть отец. Есть! - срываюсь я на визг.

— Да? И где он? Где? Ты знаешь? - впервые за все мои восемнадцать лет повышает на меня голос мама.

Впиваюсь ногтями в ладони. "Не плакать, не плакать... Не буду...".

— Он пропал без вести. Всего лишь пропал, - кричу от бессилия. – Ты сможешь смотреть ему в глаза, когда он вернётся, мам?

— А если не вернётся? Алёна! - повышает голос и мама. – Если он не вернётся? Что мы будем делать? Ты знаешь сколько у нас расходов? Знаешь сколько уже долгов? С каких денег мы их будем отдавать? Голодать станем?

— Но мы... - растерялась я.

Как же? Неужели мы... У нас что закончились деньги?

— Я просила его бросить работу. Просила, - отчаянный шёпот и мама падает на колени, собирает с пола вещи.

— Христом Богом умоляла, но нет. В военке денег больше платят. И что теперь? Кому нужны его деньги, когда его рядом с нами нет?

Очнувшись, я приседаю рядом с мамочкой, сжимаю её холодную руку.

— Мам, - встречаюсь с её потухшим взглядом...одумавшись, помогаю с вещами. – Прости меня. Я такая дура. Не знаю, что говорю. Ты…

— Я не права, Алён, - заправляет мне мама за ухо прядку волос.

— Я откажу Глебу. Найду для Женечки бесплатный садик и возьму подработку. Официанткой или... Кем-то ещё... Решу позже. Мы справимся, - изнеможённо трёт лицо мама.

— Нет. Не нужно, мам, - прикусываю губу. Всеми силами стараюсь держаться и не плакать. – Женя не должен страдать из-за меня. Хорошо? Ему ведь нужен ни один лишь садик. Вспомни про физиотерапевта, про лекарства. Я не прощу себя, если стану причиной того, что Женечка никогда не сможет нормально ходить. Не надо, мам. Давай попробуем. Надеюсь, что ты забудешь папу и… - опускаю взгляд на свои руки.

Понимаю, что вцепилась в выпавшую из чемодана мамину кофточку.

И? Что дальше? Что в таких случаях говорят ещё?

— Алён, не рви мне сердце на куски, - поднимает мама моё лицо за подбородок.

— Я не забуду его. Никогда не забуду. Боже! Ты бы знала как я мечтаю, чтобы он вернулся ко мне… К нам, - выливает на меня затаённую боль мамочка. – Но, наверное, нужно смириться.

Сняв очки, мама откладывает их на пол, вытирает с щёк слёзы.

— Пожалуйста, попытайся меня понять, - просит.

— Ма-а-ам, - жалобно тяну я.

Она притягивает меня к себе. Успокаивает, когда я начинаю рыдать. Захлёбываясь слезами, цепляюсь за её блузку.

— Я знаю, солнышко. Я всё знаю, - шепчет мне мама и ласково целует в макушку.

Гладит по волосам. От этого я немного затихаю, но слёзы так и текут по щекам беспрерывным потоком...

Проходит меньше часа, прежде чем мы с мамой загружаем и вещи, и себя в её седан и неспешно едем в новую жизнь. По крайней мере, в зарубежных кино так показывают начало чего-то нового: дорога, играющая из динамиков музыка и молчание между пассажирами. Через два часа, через три… Честно, я не следила за временем, знаю лишь приблизительно сколько прошло. Так вот... Спустя долгое мелькание за окном разнообразия пейзажей, мама останавливается у огромного дома, глушит машину и выходит. А я, разинув рот, смотрю на странного представителя противоположного пола.

"М-дя-я-я. Не даром я от парней подальше держусь. Ну и чудики же они!".

— Алёна! - стучит мне мама в окно.

Очухиваюсь. Вываливаюсь из машины на территорию частного дома.

— Мам, ты не знаешь что это за почтальон Печкин? - подозрительно сощуриваюсь.

Самое смешное, что парень подъезжает к дому моего отчима.

— Где? - вытаскивает родительница чемодан из машины.

Помогаю ей с ним. Мы ставим на грунтовую дорожку тяжеленную тяжесть, именуемую самым удобным чемоданом в этом мире(продавец нас с мамой в этом так очень рьяно убеждал). И мама крутит головой в поисках того, о ком я её спрашиваю.

— А-а. Это сын Глеба, но… - мамуля озадачивается. –... не знаю почему он на велосипеде, - пожимает плечами, на которые был сразу же наброшен тёплый кардиган.

В нашей машине тепло, поэтому мама ехала в тонкой водолазке, но на улице же холодно... В общем, ма боится заболеть, поэтому утепляется даже на непродолжительное время. Сомневаюсь, что мы будет долго ждать, чтобы попасть в дом Глеба Андреевича. Ну... Минут пять мамочка в кардиганчике, шарфе и шапке простоит.

— Может спортом решил заняться? - делает предположение ма.

Спортом?

Сканирую взглядом это двухметровое чудище. Ему наоборот не помешает на диване полежать, поваляться, чтобы мыщцы сдулись. Что за мощь в его-то…