Ты мой закат, ты мой рассвет

Глава первая: Йен

Грустные люди. Мы друг без друга.

Долго не можем. Больше не будем.

Стоит представить, что нас не стало.

Жизнь под ударом, я под ударом…

(с) «Грустные люди», Ночные снайперы

От автора: музыкальной сопровождение к этой главе – Ночные снайперы

Грустные люди (можно найти у меня на странице в ВК или в ютубе)

Ноябрь, месяц спустя

В Москве настоящий аномально холодный ноябрь.

Уже неделю лежит снег.

Я оставляю машину на единственном свободном месте на парковке и, накинув капюшон шубы, выхожу прямо в метель.

Ветер бросает снег в лицо, жмурюсь, прикрываю глаза. И так почти слепая мышь без очков, а с таким сопровождением, дай бог, вообще не заблудиться.

Иду, кажется, почти наощупь.

Квартал вниз, до кафе.

Передо мной распахивает дверь какой-то очень высокий мужчина, задерживается, вежливо предлагая войти внутрь. Бормочу слова благодарности, проскальзываю в приятное тепло и, как маленькая лохматая собачка, отряхиваю снег с волос. Каким-то образом за пять минут надуло даже под капюшон.

Достаю из сумочки футляр. Теперь у меня все, как положено: изящные модные полукруглые очки в темно-синей оправе из какого-то дорого софт-пластика. Очки как у юного волшебника с молнией на лбу остались дома. Держу их в ящике прикроватной тумбы. Просто так. Достаю посмотреть и потрогать, когда снова кажется, что я все делаю не так, и что в прошлой жизни все было не настолько плохо, чтобы делать крутой вираж.

— Воскресенская? – Денис встает из-за стола, привлекая мое внимание и тут же идет навстречу.

Денис – мой бывший однокурсник.

Сейчас работает в рекламе. Столкнулись с ним недели три назад, когда я, приехав в Москву практически в чем была, ходила по Красной площади с фотоаппаратом и пыталась заполнить пустоту новыми впечатлениями.

Это не помогало раньше. Никогда не помогало. Не помогло и тогда.

Но я продолжала пытаться вести «нормальный образ жизни», быть как все, быть «здоровой». Подальше от того мира, в котором все напоминало о прошлом.

Это не сработало.

Я особо и не надеялась.

Но если бы не Денис, наверное, просто спряталась бы в квартире с зашторенными окнами и пыталась делать вид, что все еще могу писать книги, и хотя бы где-то у меня нет никаких проблем.

— Отлично выглядишь, Воскресенская, - хвалит он, как всегда с широкой открытой улыбкой. Всегда называл меня по фамилии. Говорил, что не собирается участвовать в безумии моих родителей, которые «непонятно что курили», когда назвали меня именем книжной колдуньи.

Я улыбаюсь в ответ.

Мысленно бью себя по рукам, потому что снова лгу, ведь улыбаться мне совсем не хочется. Нет, я не настолько уныла, чтобы плакать месяц изо дня в день. И даже почти социально активна, если так можно сказать о городе, куда я сбежала ото всех, и где у меня нет и десятка знакомых.

Даже не помню, как провела всю ночь за рулем.

Просто села, завела мотор – и поехала.

Родителям позвонила только утром, чтобы сказать спасибо за квартиру, которую отец купил на мой первый юбилей. Она мне, в конечном итоге, пригодилась.

— Ты снова за рулем? – Денис морщит нос. – Слушай, Воскресенская, капля алкоголя – не капля никотина. Да и ты не лошадь. Не бойся.

— Предпочитаю не проверять, - поддерживаю разговор. – И спасибо за «не лошадь».

Я обещала больше не притворяться и не быть удобной. А оказалось, что пропитана фальшью насквозь, сижу на игле собственного обмана настолько сильно, что слезть сразу и не подохнуть от ломки просто не получится.

Поэтому, как маленькая, учусь заново ходить.

Для начала – не корчить из себя удобную девочку.

Хорошо, что Денис… Он очень простой, открытый и дружелюбный. Слишком дружелюбный и немного зацикленный на себе, поэтому все мои «ошибки» почти не замечает. А когда замечает – просто смеется и говорит, что я еще в универе была «Алисой Селезневой», так что все в порядке.

Он не пытается за мной приударить.

Мы просто иногда встречаемся, гуляем, ходим в кино и разговариваем в формате «я молчу и слушаю обо всех его планах на покорение Олимпа мира большой рекламы».

Если бы не эти прогулки, я бы не вышла из дома. Так бы и сидела в тишине и пустоте, делая вид, что не совершила ошибку.

«Я ♥ тебя, Антон. Но, может быть, мы разведемся?»