Ты - моя

1

— Ты — моя.

Опустившись на колени, он крепко прижал ее к себе. Зарылся лицом в пушистые мягкие волосы, зажмурился, с наслаждением вдыхая их аромат. Как чудесно пахнет его малышка — топленым молоком со сладкой ноткой карамели.

— Конечно, твоя, папочка! — Алинка звонко рассмеялась, обхватила ладошками его щеки. — У-у-у, колючий!

— Ну, беги.

Стараясь не поцарапать, Сергей осторожно ее поцеловал и выпустил из объятий. Поднялся, с досадой потер щетину — когда он брился последний раз? Кажется, в понедельник вечером перед встречей с Юркой. Сегодня, между прочим, уже пятница — три дня жизнь беспардонно слопала, даже не поперхнувшись. Закусила сначала его шоком и растерянностью. Потом злостью, переходящей в бешенство. На десерт же съела дикое желание знать правду. Хотя нет, скорее, желание доказать этому предателю Юрке, что все его слова — полнейший бред. Кстати, вот он — виновник трехдневной свистопляски мыслей и чувств — сидит на диване напротив, смотрит заискивающе, что-то неразборчиво мямлит, оправдываясь уже, наверное, в тысячный раз.

— Пошли, картошку чистить будешь! — рявкнул на него Сергей. — Из-за тебя с самого понедельника толком не ел ничего!

Юрий вздохнул, встал, покорно поплелся следом.

***

На залитом солнцем кухонном столе Алина расставила игрушечный сервиз, красиво сложила пластиковые фрукты в вазу. Вокруг посадила кукол и плюшевых зверей.

— У нас чаепитие! — объявила звонко, улыбаясь щербатым ртом.

— Где зуб потеряла, Алинка? — засмеялся было в ответ Юрий, но сразу сник под грозным взглядом друга.

— Что, только заметил, дядя Юра? — съязвил Сергей. — Внимательный ты наш.

— Крестный хороший, не ругай его! — бросив свое занятие, девчушка легко подпрыгнула и в мгновение ока оказалась на Юриных руках.

— Защитница моя! — тот закружил ее по кухне, старательно отворачиваясь от мрачного взгляда Сергея. — Картошки жареной хочешь?

— С молоком? Хочу, хочу, хочу! — радостно заверещала Алинка.

— Игрушки убери! — прикрикнул на дочь Сергей, но тут же устыдился своей несдержанности и добавил уже мягче. — Будем на стол накрывать.

Черт побери, успокойся, ребенок ведь не при чем — мысленно ругая себя, он резко открыл ящик с картошкой и стал бросать клубни в раковину. Юрий аккуратно посадил девочку на табуретку и услужливо засуетился рядом. Приготовил нож и разделочную доску, время от времени кидая жалобно-виноватые взгляды на товарища. Уверенно, будто у себя дома, открыл дверцы шкафа, достал чугунную сковороду и бутыль с маслом.

— Картошку вымой сначала, а то вечно чистишь немытую, — буркнул Сергей. — Пойду я, покурю.

— Конечно-конечно, — с готовностью закивал на все и сразу согласный Юрка.

— А можно я резать буду? — пискнула Алина. — Я умею соломкой.

— Пальцы береги, — проворчал Сергей и, не оборачиваясь, вышел из кухни.

На балконе его взгляд сразу наткнулся на металлическую пепельницу — Юркин подарок. Внутри закипело, яростно и больно. Жарко прилила к лицу кровь. Он вдруг сильно дернул наружную створку и швырнул пепельницу на улицу. Замер на мгновение, испугавшись своего злобного порыва — а вдруг попадет в кого? Но пепельница благополучно приземлилась на асфальт, подпрыгнула и, громко прокатившись через тротуар, свалилась на проезжую часть с жалобным скрежетом. Так-то лучше, надо было выбросить ее еще тогда, три дня назад. Как, впрочем, и все Юркины подарки.

Сергей нервно пощелкал зажигалкой, прикурил. Затянулся глубоко, чувствуя, как сигарета дрожит в пальцах. И, угрюмо насупив брови, задумался, не замечая, что обугленный фильтр обжигает кожу.

А ведь ничего не предвещало беды. Юрка позвонил в понедельник днем, пригласил поужинать вместе. Посидеть, поговорить, может даже выпить немного. В общем, обычное дело. Между ними никогда не было условностей, всегда встречались по наитию, по настроению. В любой день недели, в любое время суток. Когда были пацанами, кидали камешки в окна — благо оба жили на нижних этажах. Один камешек — идем гулять, два — родителей дома нет, заходи в танчики резаться. А если три — беда стряслась, беги, спасай срочно. И ведь спасали, горой стояли друг за друга. С раннего детства так повелось — вместе по жизни. И всегда. Совершенно непохожие, но почему-то на одной волне — общие интересы, занятия, тайны. И девчонки, кстати, нравились одни и те же.

А выросли — даже проще стало. Захотелось пообщаться — звони. Или приходи так, без предупреждения, безо всякого повода. Чтобы увидеться, попросить совета или помощи, в конце концов, просто перекусить, если проголодался. Наталья — покойная жена Сергея — долго привыкала к постоянному присутствию Юрия в их семейной жизни. Да так, кажется, до конца и не привыкла. Но, как раньше думалось Сергею, смирилась со временем. А зря ведь думалось, ой зря...

***

Тогда, в кафе, Сергей поначалу даже не понял о чем речь. Переспросил, рассеянно ковыряя вилкой в салате:

— Чья дочь? Не пойму, что ты там бормочешь.

В понедельник вечером музыка в их любимом заведении играла необычно громко, причиняя дискомфорт и мешая разговору. Да и вообще с самого начала все пошло не так. Юрка опоздал, чего с ним практически никогда не случалось, а когда явился, то выглядел, как побитый индюк. Было в их дружеском лексиконе такое понятие, означающее состояние испуга и крайней растерянности с одновременной утратой способности членораздельно выражаться.

Сев напротив и еле слышно буркнув в ответ на приветствие Сергея, сначала он нестерпимо долго возился с меню. Выбирая то одно блюдо, то другое, раз пять менял заказ, доведя несчастного официанта до белого каления. Наконец, заказал большой графин водки, после чего странно затих, кусая губы, что всегда являлось у него признаком сильнейшего нервного возбуждения.

Когда принесли еду и водку, Сергей, до этого молча наблюдавший за непонятными ужимками друга, наконец, не выдержал:

— Ты чего дерганный такой?