Ты не в моем вкусе

Глава 1

— Валентина Лопушок, останьтесь пожалуйста. — Голос немолодой женщины прозвучал громко и остановил меня у самого порога, когда я намеревалась покинуть аудиторию.

Доцент кафедры классической филологии прожигала меня строгим взглядом сквозь большие очки, и я несмело подошла ближе.

— Валентина. Я могу взглянуть на записи, которые вы сделали сегодня на лекции?

Записей у меня нет, поэтому я не торопилась доставать тетрадь, а лишь устало выдохнула и стыдливо опустила глаза.

— Что с вами в последнее время происходит? Я вас не узнаю, — женщина сняла очки, положила их на стол и посмотрела все так же серьезно, но голос прозвучал гораздо мягче и расположил к диалогу. — Валя, скоро сессия, а вы, вместо того, чтобы внимательно слушать новую тему, витаете где-то в облаках.

— Простите, пожалуйста, Розалия Савиевна. Я обязательно возьму у кого-нибудь конспекты и перепишу сегодняшнюю лекцию.

— Мало переписать материал, его нужно усвоить. А для этого нужно на лекциях слушать преподавателя.

— Простите ещё раз. У меня, правда, сейчас есть трудности, касающиеся семьи, но я надеюсь, что в скором времени они разрешатся.

— Я тоже очень на это надеюсь! Мне не хотелось бы ставить вам на экзамене плохую оценку, поэтому идите, Валентина, и решайте свои проблемы.

— Всего доброго, Розалия Савиевна.

Решить мои проблемы не так уж и просто. Я жила с бабушкой, которая уже две недели находилась в больнице и никак не поправлялась. Вчера вечером, когда я ее навещала, меня вызвал на разговор лечащий врач и буквально ошарашил новостью.

Бабушке необходима операция, но вся проблема заключается в том, что эти операции делают только на платной основе. Сумма вполне себе подъемная, но не для нас. Мы живем на одну бабушкину пенсию, и отложить лишнюю копеечку у нас не получается.

Моя мама уехала жить в Лондон со своим новым мужем, и последнее, что она для меня сделала, это оплатила весь период обучения в престижном Вузе.

Она никогда не питала ко мне материнских чувств. Когда папа умер, моим воспитанием занялась его мать, то есть моя любимая бабушка Татьяна Александровна. Сначала моя мама старалась меня навещать, точнее, я просила, чтобы она пришла. Но со временем я повзрослела и поняла, что инициатива всегда исходит только от меня, а ей до меня нет никакого дела.

С тех пор, когда она уехала из страны, наше общение свелось к минимуму и теперь ограничивается лишь одним поздравлением с Днём Рождения или с Новым годом.

Я вышла из кабинета и в коридоре наткнулась на курносую, слегка пухлую кучерявую блондинку - Машку Красильникову. Она всегда знала о моих проблемах и с лёгкостью доверяла мне свои секреты. За два года в университете мы успели крепко сдружиться и стали хорошими подругами.

Машка ждала меня, когда я выйду из аудитории, и тут же налетела с расспросами:

— Ну что, Валь, отчитывала?

— Заслужила,— я шумно выдохнула.

— Что с бабушкой? — Девушка положила свои руки на мои плечи и заглянула в глаза.

— Все плохо, Маш. Бабушке не становится лучше. Лекарства, которые дают в больнице на бесплатной основе, они только поддерживают ее состояние. Нужна операция. А у меня ни копейки.

— Слушай, а почему ты не хочешь позвонить матери. Она вроде у тебя при деньгах. Спроси у неё, неужели она не оплатит операцию своей бывшей свекрови?

— Шутишь? — я горько усмехнулась. — Ей на меня-то плевать, а на здоровье бабушки тем более.

— Ну можно же попробовать! — Подбадривающе заявила. — Или. Хочешь, я могу попросить деньги у родителей, а потом отдашь, как сможешь.

— Маш, я пока сама постараюсь что-нибудь придумать. Сначала устроюсь на работу, а дальше видно будет.

— Ва-аль, — обеспокоено протянула девушка, дёргая меня за рукав, чтобы я посмотрела в окно. — Это случайно не нашего Генку там метелят?

Я выглянула в окно и увидела, как темная фигура коренастого парня в кожаной косухе склонилась к рыжеволосому Генке, который лежал на грязной траве с окровавленным носом. И нам этого было достаточно, чтобы оторваться от окна и быстро броситься к другу на помощь.

Я не знаю, в какой глубокий угол забился весь мой страх, когда я со всего размаху огрела незнакомца увесистой сумкой по голове. Очевидно, что мы не в одной весовой категории, да и меряться силами с мужиком - такая себе перспектива. Но за Генку стало обидно.

— С ума сошла, ненормальная! Жить надоело? — Черные глаза парня вцепились в мое лицо и, как раскалённые угли, сверкали красными искрами.

— Чт-то т-тебе нужно от Генки? — сбилась, но храбро спросила.

— Не твоё дело, девчонка, — просочил сквозь зубы, но потом посмотрел на рыжеволосого парня и расплылся в наглой улыбке. — Слушай, это кто? Защитница твоя, что ли?

А потом уже мне.

— Смелая, да?

— Если дело касается моих друзей, то да. Придушу и не поморщусь. Так что валил бы ты от сюда!

Ну все. Теперь мне точно крышка.

— Ха-ха, — смазливый открыто посмеялся, но потом сщурил взгляд, широко ухмыльнулся и сделал шаг ко мне. Я ели сдержала себя, чтобы не закрыть руками лицо. — А ты и правда смелая. Ну хорошо, я тебя запомнил.

Он отошёл в сторону, повернулся к Генке и сердито бросил:

— Ещё увидимся, Зайцев, когда будешь без своих телохранителей.

Брюнет ушёл, а мы кинулись к лежачему на траве Генке и помогли ему подняться. Только спросить ничего не успели, потому что он сам нахмурил бровь и со всей строгостью сказал:

— Лопушок, ты чего белены объелась? Это же Раф! С экономического.

— Мне это о чем-то должно говорить?

— Ты чего? Макс Рафальский. На четвёртом курсе учится. Его почти весь универ знает, — Машка тоже посмотрела на меня с тревогой.

— Да мне хоть Папа Римский! — Уверено сказала. — Это не значит, что он может нападать и избивать моих друзей. За что хоть он тебя? — Уже спокойно поинтересовалась и достала из сумки бумажный платок, чтобы дать его Генке.

— Сам заслужил, Валь. И если бы ты не влезла, то все бы обошлось одним ударом. А теперь...— Вытер нос. — Даже боюсь представить.