Ты не властен над одиночеством

Ты не властен над одиночеством

Он замер в тени деревьев, глядя на возвышающийся над лесом замок. Играла музыка. Из окон лился рассеянный свет. Правитель вернулся домой с той, кого готовился назвать своей королевой. Традиционный бал начался пару часов назад. Все это время Эйдан держался в тени. Он мог бы пойти туда, принять любую личину, обмануть тысячу бессмертных существ. Но вместо этого оставался на месте и ждал, когда она выйдет на балкончик. Или хотя бы покажется в окне. Он узнает ее. Почувствует. Те немногие часы, которые они провели рядом, казалось, перечеркнули тысячелетия. Он не встречал подобных ей существ. И не вампир, и не человек. Лишенная слабостей и болезней, но наполненная чувствами и противоречиями. Существо удивительной глубины и печали. Он бы смог ее понять. А она, возможно… Великая Тьма, быть может, она смогла бы понять его.

Когда черноволосая головка женщины, из-за которой он потерял сон, промелькнула в одном из окон, Эйдан почувствовал, как теряет почву под ногами. Он не заметил, как оказался на каменном балконе, как схоронился в тени, моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы она вышла к нему. Им бы только поговорить.

Почувствовав ее приближение, он резко развернулся спиной к зале и положил руки на серые перила. Тьма бережно скрывала его ото всех кроме той, чьего появления он так отчаянно ждал. Авирона остановилась рядом с ним. Он чувствовал ее удивление, глубокий страх. Всяко лучше безразличия. Его холодное сердце вздрогнуло, когда женщина положила ладони на камень и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он повернул голову. Боги, как она была прекрасна.

Голова закружилась, он выпрямился, хотя в первое мгновение хотел ссутулиться, стать меньше, чтобы не смущать ее. Хотя вряд ли он мог ее смутить. Он протянул руку и убрал выбившийся из сложной прически локон иссиня-черных волос. Темно-синие глаза женщины следили за ним с трогательным любопытством. Кровь отхлынула от ее лица, когда пальцы мужчины прикоснулись к мраморной коже. Такой тонкой, такой нежной, будто сотканной из тончайшего шелка. Бессмертие подарило ей невероятную стать в сочетании с непозволительной нежностью.

- Зачем ты пришел?

- Ты не должна соглашаться, - прошептал он одними губами, чуть наклонившись и вдохнув аромат ее волос. - Не с ним.

- Почему бы и не с ним? - хриплым от волнения голосом спросила она.

Потому что он тебя не достоин. Потому что не может обычный, пусть и древний вампир стоять рядом с дочерью полубога. Потому что он никогда не сможет понять тебя по-настоящему.

Тысячи мыслей теснились в голове, но он остановился на той, которая причиняла боль на протяжении веков: он испытал все, что можно было испытать, кроме любви. Он любил только своих детей, но и их потерял. С женщинами обращался холодно, не находя в них той глубины, к которой стремился. И уже смирился с тем, что Перворожденному не суждено найти подругу себе под стать, когда появилась она.

Откуда она взялась?

Почему так поздно?

- Не позволю, - прошептал он, разворачиваясь к ней всем корпусом. Заметив страх, Эйдан взял ее аккуратное лицо в руки, наклонился и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю нежность, на которую был способен. Передать ей эти мысли, чувства, показать миры, о которых она даже не мечтала. Раскрыть тайны, которые тяготили ее сердце. Заполнить пустоту. Он мог бы дать ей все. Даже больше! Она затрепетала в его руках, напряженная, будто дикая лань.

Он углубил поцелуй, чувствуя, как темный туман застилает глаза. Обнял ее за плечи, скользнул ниже, положил ладони на талию и притянул к себе. Женщина поддалась.

- Уверена ли ты, что делаешь правильный выбор? - с трудом оторвавшись от ее губ, спросил мужчина. - После всего, что пережила.

Вместо ответа она потянулась к нему и спрятала лицо у него на груди. Слез он не услышал. Но почувствовал. Обнимая ее, укрывая от света и тьмы плащом, он перенес их к себе. Авирона вырвалась и удивленно замерла, разглядывая незнакомые покои.

- Что… что ты сделал?!

- Лишь хочу дать тебе альтернативу.

- Альтернативу чему?!

- Альтернативу одиночеству при правителе.

- Предлагаешь одиночество при Перворожденном?

Она, кажется, разозлилась. Глаза метали молнии, а прическа развалилась, и черные волосы укрыли хрупкую фигурку плащом. Он улыбнулся. Слегка уставший после приложенных усилий, он мог думать только о том, что нужно было сделать это раньше. Нужно было это сделать в тот момент, когда он ее впервые увидел.

- Я предлагаю не чувствовать себя одинокой.

- Ты не властен над одиночеством, Эйдан.

Авирона стояла у окна, глядя на простирающиеся под ее ногами горы и лес. Солнце давно село, и луна заливала все пространство прозрачным серебряным светом, пробуждая магию. Магией была наполнена и женщина, которую он к себе привел. Глубокой древней магией, которой она не владела и которую боялась, как боятся своей истинной сути. Своего предназначения. Накопленные за два тысячелетия слезы уже высохли, но Эйдан еще чувствовал их влагу на своем плече. Он многое бы отдал, чтобы сохранить этот момент. Закрепить его. Знать, что сможешь вернуться в него снова и снова, как в секретные покои, о которых не знают даже слуги. Где есть только ты и она. И ваша магия, разделенная на двоих, припорошенная сложной судьбой и веками истинного одиночества. Ты бежишь от него, падаешь в других, но никто не может тебя понять или облегчить твою участь.

Его пленила ее внутренняя бездна. И ее слом. За две тысячи лет она так и не нашла своего места в мире. Она служила Равновесию, а Эйдан его презирал, ибо знал истину. Она любила темных эльфов, а Эйдан знал первых Жрецов, и видел, как они сначала стали реальной силой, способной бросить вызов любому, а потом исчезли с карт и из умов, оставшись легендами у костра. Она боялась самой себя, а Эйдан стремился к самопознанию, с каждой весной спускаясь все глубже и глубже в миры, которым нет числа и нет названия. Они были разными. Но такими похожими.