Ты плохой со мной до конца

1

Дарья Волкова

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — слишком громко и с рыком выдаю свои эмоции, стуча по двери автобуса ногтями, пока он плавно подъезжает к остановке.

Моя нервная система буквально визжит от напряжения, ведь я ненавижу опаздывать! А водитель автобуса, как на зло, не спешит открывать чертовы двери! С возмущением смотрю на него, и словно по волшебству створки со скрипом начинают разъезжаться. Из моей груди тут же вырывается вздох облегчения. Оказывается, напрасно… Открывшись наполовину, они замирают на месте, и я, издав такой же скрипящий звук, закатываю глаза и протискиваюсь через отверстие.

Водитель матерится. Женщина, сидящая около выхода, ворчит себе под нос что-то вроде «безбожница», и мне, не смотря на старания бабушки в воспитании, хочется показать ей средний палец. Еле сдерживаю этот порыв и вырываюсь наружу под удивленные взгляды людей, которые ожидают своего автобуса на остановке.

Потирая предплечье, бегу к университету. Кроссовки шоркают по асфальту. Звук ужасно раздражает. В любой другой день я бы не обратила внимания на подрывающие аккорды, которые сопровождают меня, но сейчас могу взорваться от маленькой искорки.

Ненавижу, когда все идет не по плану!

Сегодня все именно так. Не по плану!

Я должна была успеть к первой паре, но задержалась в больнице из-за того, что РАБОТНИКИ медицинского учреждения изволили пить чай. У них НОЧНАЯ СМЕНА оказалась тяжелой, и не нашлось времени на посиделки за круглым столом. Все понимаю. Пациенты в их отделении более, чем сложные, но, мать твою, можно же быть расторопнее!

С поганым до нельзя настроением влетаю в университет и тут же напарываюсь на бдительного охранника. Он (конечно же!) не дает мне войти внутрь, и я не могу найти свой пропуск в сумке, хотя точно помню, что положила его во внутренний карман.

— Сейчас, — скриплю зубами, выжимая из себя улыбку, и шарю рукой по всем отделениям.

Их нет так много, но по воле случая, когда что-то очень нужно, никогда не найдешь эту вещь быстро. Идиотская улыбка не сходит с лица. Ставлю сумку на металлический поручень, чтобы было удобнее продолжить поиски, но меня толкают в спину, и сумка летит вниз. Все её содержимое разлетается по полу. Гигиеническая помада громко приземляется. Крышка трескается на глазах. Она катится до ног охранника и, ударившись о носок его ботинка, прекращает свой путь. Мой рот открывается от неожиданности. Поднимаю взгляд на мужчину с бейджем. Тот невозмутимо пожимает плечами и кивает.

Не мне.

Поворачиваюсь на смешки. За моей спиной стоит трое парней. Тот, который ближе, делает шаг вперед, не обращая на меня внимания. Пружинящие завитки светлых волос спадают на лоб. Глаза спрятаны за темными стеклами авиаторов. Бровь высокомерно вздернута вверх, и на губах играет усмешка. Я даже не знаю, смотрит он на меня или сквозь меня.

— Рыженькая няша, — тянет вдруг парень справа. — Потерялась? Хочешь помогу найти дорогу?

Улыбка у него провокационная. Волосы в беспорядке. Рубашка расстёгнута почти наполовину. Вообще эти парни, словно университет с подиумом перепутали. Третий присвистывает. Они вдвоем похабно посмеиваются, явно подразумевая что-то другое под помощью найти дорогу. Скриплю зубами. Куда уж ещё хуже?

— Себе помоги, — прищуриваюсь, глядя на улыбающегося блондинчика.

Я и сама справлюсь. Злость во мне нарастает в геометрической прогрессии, пока смотрю на них. Надеюсь, что это первый и последний раз, когда я с ними сталкиваюсь.

— Проходите, — встревает охранник.

«Авиаторы» вдруг наклоняют голову. Из-за темных стекол я не вижу его глаз, и это плохо. По взгляду всегда можно понять, что за человек стоит перед тобой, и какие эмоции плещутся внутри. Тут же глухая стена. Неприятно до жути.

— Слушай, огненное недоразумение, — произносит с ленцой, будто я толкнула его, а не наоборот. — Ты либо конечностями двигай, либо не мешай.

Вот засранец!

— Мог бы извиниться, — складываю руки на груди и задираю нос, чтобы не казаться совсем уж мелкой против него.

Кудрявый выше меня на целую голову.

— Руки из жопы растут у тебя, а извиняться должен я? — его брови плавно ползут вверх.

— Хамло, — выдыхаю с агрессией.

Бесят ТАКИЕ экземпляры, которые берегов не видят.

— Аха, — кривит свои идеальные губы, берет меня за плечи, бесцеремонно отодвигает в сторону от защитного ограждения и проходит без всякого пропуска, наступая на мой ежедневник.

— Эй! — возмущенно взмахиваю рукой, но тот и бровью не ведет.

Охранник ему открывает. У меня от этого беспредела челюсть отвисает. Самый улыбающийся мне подмигивает, а молчаливый, проходя мимо, бросает:

— Сорян, няша.

Я только руки в стороны развожу и смотрю им вслед. Вот же…

Со вздохом опускаюсь и начинаю собирать вещи в сумку. Психую, потому что от резких движений и нервов некоторые из них пролетают мимо и снова оказываются на полу. За пределами поручня тоже ручки и гигиеничка. Я поднимаюсь, перекидываю сумку через плечо и упираюсь животом в ограждение.

— Серьезно? Вы же им открыли без пропусков, — указываю в сторону лестницы, по которой поднялась троица.

— Их я уже знаю, а тебя нет. Студенческий хотя бы покажи, — стоит на месте, убрав руки за спину.

— Нет его у меня.

Лара должна отдать сегодня, потому что я пропустила первые две недели занятий. Она по-дружески присылала мне все лекции, и я зубрила, чтобы совсем не выпадать из реальности, но вот со студенческим настоящая засада вышла. Складываю руки на груди и без стеснения сверлю охранника взглядом. Тот со вздохом поднимает мои вещи, подает через поручень.

— Спасибо, — звучит из моих уст, как проклятье, но тот отворачивается и уходит к своей стойке.

Я медленно выдыхаю. Подумаешь, пропустила первую пару. У меня около десяти прогулов. Что теперь?

Отхожу к окну и достаю телефон. Сразу натыкаюсь на сообщение от Лариски.

Ларёк: Волкова, какого хрена?! Где ты опять?!