Ты станешь моей бедой

Глава 1:где рельсы вылезали из кармана страны*

*Из песни группы Мумий Тролль — Владивосток 2000

Бокал из тонкого хрусталя издал протяжный звук от соприкосновения с мраморным столом. Дзиииинь! Я натянула милую улыбку, а мысленно корила себя за невнимательность, из-за которой чуть не разбила бокал с шампанским. «Нужно двигаться плавнее, держать бокал изящнее!» — критиковала сама себя.

Блондинка средних лет, которая сидела напротив, будто не заметила моей оплошности, её серые глаза смотрели мимо меня.

— После конкурса одни говорили, что с таким голосом мне суждено петь в опере, другие называли самоуверенной выскочкой. Хотя несколько звукозаписывающих студий в Москве предлагали мне контракт.

— Так почему же...?

Алёна перебила меня, угадывая вопрос.

— Во Владивостоке меня ждал Игорь и мальчики. Я выбрала семью, но не завязала с творчеством! Так даже лучше получилось, теперь у меня есть своя студия и близкие рядом. Ещё поняла, что идеи новых песен приходят мне только здесь!

Словно выдавая страшную тайну, она поднесла ладонь к неестественно пухлым губам.

— Это почему? — спросила я и тут же начала корить себя за то, что как маленький ребёнок все вопросы начинаю с «почему».

— Не знаю. Думаю, что любовь я встретила в этом городе, поэтому и песни пишу только здесь.

Алёна поднесла бокал к губам и сделала глоток игристого. Повисла неловкая пауза, которую я хотела бы заполнить остроумным комментарием, но в голову ничего не приходило. Алёна хищно улыбнулась и сказала:

— Ты тоже встретишь любимого здесь. Гарантирую!

Её слова заставили меня смущаться. Я схватила бокал и сделала глоток шампанского, от которого постеснялась отказаться, и вот уже два часа цедила один бокал.

— Нет, не надо этого. Я сюда приехала учиться.

— Одно другому не мешает!

Алёна звонко рассмеялась. Я улыбнулась ей в ответ. Мне показалось, будто она стала сейчас лет на двадцать моложе. Смех на несколько секунд оживил погруженную в полумрак столовую. Я уважала Алёну, хотя меня не отпускала мысль, что её поведением управляют гормоны. Лёгкость и детская мечтательность не подходили женщине, которая прожила почти полвека. Если бы инфантильность была заразна, я бы держала дистанцию.

С четырнадцати лет я осознавала ответственность, возложенную на меня. Пока одноклассницы на переменах обсуждали мальчишек, я разбирала строение головного мозга. Нет, бесчувственной я не была, мне нравились парни, только я старательно не обращала ни на кого внимания. Боялась, что кто-то проявит ко мне интерес. К счастью, смельчаков в моём окружении не нашлось.

Монотонно бурчащий телевизор зазвучал громче. Играла заставка ночного выпуска новостей. Я перевела взгляд на опустевшую бутылку шампанского. За разговором несколько часов пролетели незаметно. Алёна рассказывала о себе, о музыке и о дружбе с моей мамой. Я слушала. Не знала, чем могу поделиться с Алёной, и не была уверена, что ей интересна моя жизнь. Я почувствовала усталость и зевнула, не успев прикрыть рот ладонью.

— Алёна. Наверно, пойду уже?

— Сладких снов, Таша, — губы Алёны растянулись в улыбке.

Пока я поднималась по широкой деревянной лестнице, размышляла о доброте маминой подруги. Она известна и богата, несмотря на это Алёна сама показала мне город, накормила ужином и предложила остаться на ночь. Похоже, звёздная болезнь обошла её стороной.

Зашла в комнату и рухнула на белоснежные простыни двуспальной кровати. Я будто я проживала две жизни за раз. Ещё утром я сидела на хлипкой двухъярусной кровати и выбирала вместе с соседками по общежитию средство от прибежавших тараканов. Зато ночью я засыпала одна. Комната была раза в два больше той, которую мы делили с девчонками на троих. Окна с видом на парк, а с широкого балкона слышно пение птиц и стрекотание кузнечиков.

От пузырьков шампанского разыгралось воображение, которое не давало мне уснуть. Я услышала шорох на балконе и напряглась. «Дом Алёны охраняют. Что может мне угрожать?» — эта мысль пронеслась волной расслабления по телу.

Краем глаза я заметила, как балконная дверь медленно открылась. Замерла, а в горле пересохло. Я не могла пошевелиться. Дверь открылась шире. Во тьме я рассмотрела силуэт, кто-то проник в комнату.

Вскочила с кровати. Схватила с прикроватной тумбы тяжёлый стеклянный предмет и замахнулась. Незваный гость сбил меня с ног. Я выронила статуэтку, и она с грохотом ударилась о паркетный пол.

Упала спиной на кровать, а сверху на меня навалилось тяжёлое мужское тело. Закричала, но широкая ладонь накрыла губы. Сумрак комнаты позволял рассмотреть лишь очертания. Волосы короткие, нос прямой, а в левом ухе блестела серебряная серьга в виде креста. Раздался низкий голос:

— Так вот, значит, как выглядит новая игрушка Алёны.

Я вырывалась и пыталась кричать, но из закрытого ладонью рта доносились лишь приглушённые стоны.

— Да не дёргайся ты! Я не причиню тебе вреда. Если закричишь, сюда прибежит охрана, но меня уже здесь не будет. Тебя сочтут сумасшедшей, которая портит имущество.

Я не собиралась верить на слово, но сделала вид, что прекратила сопротивляться. Мужчина убрал ладонь с моих губ и теперь придавливал к кровати не так жёстко. Кровь с грохотом пульсировала в висках, а тёмный взгляд пугал.