Ты такой холодный

Ты такой холодный

Вот так удача! Меня приняли на работу. Ребята и особенно девчонки из группы страшно завидовали: далеко не каждому, выпускнику академии предлагают место в такой крутой конторе. На меня поглядывали скептически и шептались, мол, взятка и всё такое. Нет же! Единственное собеседование и победа! Я подхожу.

Облачившись в униформу, которая, кстати очень мне идёт, я взглянула в зеркало: стальной цвет комбинезона оттеняет синеву глаз, ремень подчёркивает узкую талию, чёрные вставки красиво обтекают плечи. Конфетка а не девушка!

Я предвкушала минуты восхищения новой сотрудницей со стороны мужчин. Женщин, насколько я знала, в МС почти не было, если только старушки.

Итак, межпланетные связи — то о чём я мечтала с юности. Буду проводить переговоры с представителями иных галактик: убеждать, заинтересовывать... Я вообще-то крутой дипломат! И с языками проблем никаких!

В назначенное время захожу в кабинет начальства. За овальным столом из отполированного тёмного дерева сидят восемь одетых в строгие костюмы человек. Невольно съёживаюсь под оценивающими взглядами, выдавив писклявое "Здравствуйте".

С минуту длится гнетущее молчание, слышно как за стеной стрекочет принтер. Наконец один из сидящих произносит:
— Вполне. Он не устоит, все вкусы учтены.

Ближайший ко мне мужчина самодовольно кивает, поднимается и шагает навстречу с широкой улыбкой:
— Пойдём, детка, я объясню тебе, что нужно делать.

Плетусь за провожатым по крытому прозрачным куполом переходу. Внизу видны крыши, далёкие просвечивающие сквозь зелень парка дорожки. Настроение ниже плинтуса. Вспоминаю беспокойство мамы: её удивило, что первый мой день пройдёт на космической станции. Молодым специалистам следовало сначала поработать на Земле.

Заходим в лифт, связывающий поверхность планеты со станцией. Стараюсь успокоиться: не съедят же меня, в конце концов!

Лифт похож на снаряд, разделённый перегородками на этажи, в предназначенной нам капсуле тесно. Усаживаемся в компенсационные ложементы. Ждём. До старта шесть минут. Сопровождающий начинает инструктаж. Не будь я скована ремнями, пожалуй, вскочила бы и стала размахивать руками: совсем не такого задания я ждала!

Мне поручали влюбить в себя инопланетянина. Так вот! Не расположить, не вызвать симпатию, не настроить на благодушный лад, а именно влюбить!

— Поверь, детка, всё остальное мы перепробовали. Уррит настроен весьма агрессивно по отношению к землянам. Этому есть объяснения: тысячи его соплеменников погибли после освоения нами их планеты.

Но с тех пор прошло пять сотен лет! Я знала историю. Теперь урриты могущественны, между нашими цивилизациями вполне тёплые отношения.

Выслушав меня, инструктор покачал головой:
— Тепло-хладные, я бы сказал. Видишь ли, пока урриты держат нейтралитет в нашем противостоянии с...
— Я в курсе, — невежливо перебиваю, не хватало ещё политинформацию проводить в такой ответственный момент, — ближе к делу, пожалуйста.
— Нашим агентам удалось разнюхать, что присланный на переговоры уррит имеет цель: проанализировать землян как потенциальных союзников.
— То есть, они будут за нас?
— Неплохо бы, но главное, чтобы они не поддержали врагов. Тогда... — мужчина прикрыл глаза, устроив затылок на подголовнике и мягко произнёс: — каюк.

Он решил, что таких объяснений достаточно! Влюбить! Чудные эти мужчины, думают: каждая девушка способна на такое по щелчку пальцев. Я и в группе-то никого в себя не влюбила, хотя симпатизировала кое-кому из парней. Следовало, конечно, признаться, что в этом смысле я совершенно профнепригодна, поискали бы дамочку среди актрис или моделей...

Не очень-то перспективно складывалась карьера в МС.

Лифт остановился, мы сидели, переводя дух. Я готова была хныкать от жалости к себе, сосед мой, напротив, выглядел весёлым:
— Не дрейфь, детка, веди себя естественно. Мы учли все его предпочтения.

Тут я вспомнила, что мне даже снимок объекта на показали, как он хоть выглядит? Спросить не успела. Кресла выпустили нас на волю, инструктор суетливо поднялся и выскочил из лифта, я вяло следовала за ним.

— Как я его узнаю? — крикнула в спину человеку, бодро шагающему по обшитому стальными листами коридору.
— Узнаешь.

Массивные двери разъехались, выпуская меня на обзорную площадку. Инструктор изобразил прощальный жест, двери сдвинулись, отрезая путь к отступлению.

Сквозь прозрачную сферу в кромешной черноте завораживающе светили миллиарды звёзд. Я замерла, не в силах вместить величие вселенной. Вот такой — с расширенным глазами и полураскрытым ртом — увидел меня объект, которого следовало очаровывать.

Я отшатнулась, разглядывая очень высокого и худощавого персонажа. Выглядел он вполне по-человечески, только кожа другая. Складывалось впечатление, что мужчину засунули в шкуру крокодила и высушили.

Сжав кулаки, я сделала усилие: соберись, тряпка! Тренинги с нами проводили не зря. Довольно спокойно получилось произнести приветственную фразу на урритском.

— Здравствуй, крошка! Не утруждайся, я говорю на твоём языке.
— Класс! — выдохнула я, — у меня пятёрка по урритсткому, но с носителями я ещё не общалась.
— Пообщаемся. Пошли?
— Куда? — я невольно отступила.
— А как далеко ты готова? — хитро сузил глаза уррит.
— М-м-м... — я пожала плечами. Складывалось впечатление, что я безнадёжно проваливаю задание. — О чём это вы?
— Моё имя: Кросс, — он взял меня под локоток и повёл к стоящему около самой стены столику.

Там был ряд из двадцати — для любителей трапезничать почти в открытом космосе. Все свободны. Вероятно это было устроено специально: для придания интимности нашему "свиданию".

— Людмила, — запоздало представилась я, усаживаясь на галантно отодвинутый стул.
— Разве тебя не предупредили, Людмила?
— М-м-м... — не желая отвечать, я изобразила любопытство, разглядывая как сервирован стол.

Бутылка с изумрудным вином, хворост: сушёные ростки спаржи с Уррита. Были и земные деликатесы: крабы, морская капуста...

— У нас, кажется, романтическая встреча? — отвлёк меня Кросс. Мой ошарашенный вид его развеселил. Смеялся он почти беззвучно, что-то типа: фх-фх-фх-фх. — Неужели бросили девушку на амбразуру, не объяснив, чем ей это грозит?

Я, как и советуют начинающим дипломатам, ответила вопросом на вопрос:
— И чем же грозит?
— Да ничем! Твои хозяева — олухи. Так топорно работать! — Он открыл бутылку и разлил вино по бокалам. — Даже если допустить, что мне понравится симпатичная землянка, это не значит, что я проникнусь любовью к остальным жителям вашей планеты.

В очередной раз мне стало совершенно ясно: задание провалено. Плевать! Катись оно всё! Тоже мне Межпланетные Связи. Не собираюсь терпеть такое унижение даже ради перспективной работы. Тем более, такой работы.

Я схватила бокал, махнула, на замечая вкуса. Резко поднялась:
— Счастливо оставаться.
Успела сделать не больше пяти шагов. Кросс нагнал меня, взял за руку:
— Не уходи, Людмила. Побудь со мной. Мне, правда, очень тоскливо здесь.

Я обернулась, взглянула в его глаза. Они были прекрасны: оливкового цвета с золотистыми вкраплениями. А руки: шершавые, твёрдые, прохладные, но очень возбуждающие.

— Ты такой холодный, — пробормотала я завороженно.

Он привлёк меня к себе, поглаживая плечо, поцеловал в висок.
— Это пока. Когда ты узнаешь меня ближе, почувствуешь, как я горяч.
— Ближе? — остатки рассудительности растворялись в волнах блаженства.