Ты теперь мой враг

Глава 2

— Какие планы на день? — спрашивает Глеб, мы завтракаем практически в тишине.

На вопросы, как вчера прошла его презентация, Астахов отвечает сухо, услышав про парней на дороге, вообще отмахивается: машина была без номеров, заявлять никуда не будет.

В итоге мы утыкаемся в тарелки, и теперь вопрос про мои планы довольно неожиданно нарушает наше молчание. Поднимаю взгляд: за ночь лицо Глеба ещё больше опухло, гематомы налились цветом, но в остальном он выглядит более бодрым, чем вчера, движения естественные, и переломов явно не наблюдается.

— Сейчас на пару часов нужно будет отъехать, но в остальное время я планировала заниматься одним упрямым больным.

— Я здоров, если ты про меня, — улыбается наконец-то Астахов и этим немного разряжает накаленную обстановку. — Если ты не против, отвезу тебя, только соберусь.

Он поднимается из-за стола и тут же морщится, а я качаю головой:

— Ты мне нужен. Живой, — добавляю тут же, увидев, как он ухмыляется. Глубоко вздыхаю и откладываю вилку:

— В чём дело, Глеб? Я мысли читать не умею, и если ты хочешь чем-то поделиться — просто скажи.

Он замирает, а потом опускается обратно. Опирается локтями на стол и чуть наклонятся ко мне:

— Ты его вчера видела, — звучит даже не как вопрос. Глеб просто озвучивает факт, и я киваю:

— Видела.

— Ничего не хочешь добавить?

— Я не планировала встречу, если ты об этом. Глеб, — тоже подаюсь немного вперед, — я не нужна ему.

— А он тебе?

Простой вопрос тут же прибивает к месту, пробирает так, что учащается пульс, потому что ответ режет меня на части. Как бы я не хотела произнести сейчас «нет», просто не могу.

Молчу, разглядывая Глеба, взгляда тот не сводит, ухмылки нет, и только сейчас приходит догадка, что он, при всём своем показном понимании, ждет ответ, который я дать ему не могу. Он всё ещё верит в нас, иначе бы не был со мной.

— Я не буду тебя обманывать. Но за спиной ничего не сделаю. Демид ненавидит меня, к тому же сам меня предал. И если ты хочешь знать, кого бы я выбрала из вас, если бы передо мной сейчас поставили выбор — будь уверен. Это был бы ты.

Говорю прямо и открыто, потому что это правда. Чувства, которые у меня по-прежнему есть к бывшему связаны в тугой узел и посыпаны пеплом, доверие сгорает в один миг, как только начинаешь сомневаться. В моем случае полыхал такой пожар, что ни одного шанса не осталось на благополучный исход.

Даже если на секунду представить, что Демид вдруг свихнулся и пришел ко мне с покаянием — ничего бы не изменилось. А его вчерашние угрозы тем более не добавили оптимизма в то, что между нами в принципе ещё что-то может быть. И дело не только в его ненависти.

Астахов выдерживает мой взгляд и локти со стола убирает.

— Если он тебя обидит — просто дай знать. И я его с лица земли сотру.

Он говорит так серьезно, что от его тона по спине пробегает холод.

— Глеб...

— Ты права, я останусь дома.

И словно знает, что снова промолчу, просто встает и направляется на выход из кухни.

А я задерживаю дыхание и выдыхаю, лишь когда слышу, как он скрывается в спальне.

Сотрет с лица земли. Ох, как бы не вышло наоборот.

Врать откровенно я не буду, но молчать всё же придется.

Воскресенье на удивление выходит тёплым, я открываю окно в машине, и в салон врывается аромат цветущих деревьев. Трели обезумевших от счастья птиц переплетаются с шумом проезжающих машин. Люблю это время года, каждый раз хочется растянуть весенние дни, остановить, поставить на паузу, но только не в этот раз.

Сейчас мне нужно только одно — чтобы время бежало быстрее, отдаляя меня от недавнего прошлого. Такого одновременно счастливого и уже ненавистного. Ещё год назад всё было по-другому, и казалось, так будет всегда. А потом всё разрушилось, так стремительно, так просто, как будто и не было ничего.

Опасные мысли мгновенно подбираются к заветной преграде, бьются о нее всё сильнее, и я тут же их прогоняю. Время не лечит, знаю это наверняка. Но если стараться переключаться, то можно создать иллюзию сносного существования. Может быть, когда-нибудь справлюсь с тупой болью, а пока что просто принимаю её внутри.

Мы с ней уже породнились.
 

Я намеренно выбираю длинный путь мимо набережной, медленно проезжаю по когда-то любимым местам, растягивая минуты, слишком быстро я покинула квартиру, словно сбегала от напряжения, которое уже не скрыть. Нужно просто остыть, переварить.

Подъезжаю к бизнес-центру я всё равно раньше, чем мы договаривались со вчерашней клиенткой, и устало откидываюсь на сидение. Мне ждать ещё час.

Достаю планшет и делаю несколько набросков текста, мне нравится моя работа, и несмотря на палки, которые мне судьба умело вставляет в колеса, я не собираюсь бросать свое дело. Какое-никакое, а имя у меня есть. Невольно усмехаюсь, только сейчас понимая, что оно у меня благодаря Демиду, но всё же остальное — моя заслуга.

Помимо привлечения клиентов, нужна упорная работа, и вот уже сарафанное радио разносит по городу положительные отзывы о моей деятельности.

Вот только в последнее время всё катится по наклонной, но я верю, что это временно. После удачного взлёта, кажется, что будешь летать вечно, но шутки судьбы порой очень жестоки, и я делаю всё, чтобы падение оказалось мягкой посадкой перед новым набором высоты.

Снова делаю несколько записей, увлекаюсь так, что не замечаю, как проходит время. Отрываю взгляд от планшета и тут же застываю.

Я вряд ли сплю, но все равно часто моргаю, всё ещё не веря в такое совпадение. Подумать только. Мы то умело избегаем встреч, то сталкиваемся как будто намеренно.

И причина моего недоумения — Демид.

Он вышел из здания и направляется к части парковки на другой стороне от входа, не могу отвести от него взгляд, и не потому что у бывшего неплохая фигура, хотя что есть — то есть: даже со спины видно, передо мной человек достаточно уверенный в себе, но волнует сейчас меня не его прекрасное сложение тела. Офисов здесь достаточно, а всё же мысль мелькает — Демид и сейчас намерен испортить мне проект.