Тысяча лет одиночества

Тысяча лет одиночества

Серые здания, серые тучи, серые дороги. Какой скучный, серый мир… И даже алые как сама кровь закаты не способны это изменить.

Скука.

Граф, чьи руки есть продолжение дланей тьмы, а глаза — осколки кровавой луны, решил выйти и прогуляться, чтобы хоть как-то скрасить этот вечер. Сидеть в пыльном особняке выше его сил. Но охота нынче не входит в планы, слишком скучно. Слишком серо.

Где бы взять красок?

Люди восстановили аллею с можжевельниками и папоротниками, теперь вечерами тут стоит весьма приятный запах, что простирает свои невесомые объятия до самого особняка. Скоро будет дождь. Вдалеке послышался гром. О, это ощущение перед грозой! Вот, что может добавить красок, пусть и ненадолго. Прогуляться было хорошей идеей.

Задумавшись, граф не заметил, как столкнулся с девушкой, что для него нетипично. Ведь обычно он слышал каждый шаг…

- О, прошу прощения, не видела ничего перед собой. Не ушибла?

- Всё в порядке, юная леди. Я цел, а вы чуть не упали. Позвольте помочь.

Прелестное создание: тонкая талия, на которой так удобно сомкнулись его руки, изящное пастельное платье до колен, мягкие туфельки. Она несколько напоминала фарфоровую куклу. Но стоило этой куколке поднять глаза…

Граф пропал. Спустя тысячу лет он увидел глаза, что однажды раскрасили его мир нежной акварелью! Невероятное сочетание зелёного и золотистого, проникающего в самую душу. Чистая и юная… Потупив взгляд, она отступила от него. Мягко улыбнувшись, он бархатным голосом спросил:

- Могу ли я надеяться… узнать Ваше имя?

Словно и не было тысячи лет, чтобы отточить своё красноречие! Куда пропали все слова? Где его обаяние? Он же…

- Маргарита. А вас?

- Владислав.

Первые холодные капли упали на лёгкое платье хрупкого цветка, и граф поспешил снять накидку, чтобы укрыть её. Люди так легко заболевают...он слишком хорошо это помнит.

- Благодарю.

Как порой всего одно слово способно изменить окружающее пространство. Серый мир начал проявлять свои краски, грязь смывал разбушевавшийся ливень.

- Я провожу Вас до дома.

- Не стоит.

- Позвольте мне это. Прошу.

Встретившись взглядом с ним, она ощутила исходящую от мужчины тоску и одиночество. Эти чувства не позволили ей отказать. Как можно? Привлекателен и вежлив. Такая роскошь в наши дни. Тем более балетки начали намокать и неприлично хлюпать от каждого шага. Нахмурившись, она старалась ступать как можно тише, чтобы не привлекать к этому внимание, однако у её попутчика созрел свой план. Нежно приобняв её, он тихо извинился, и земля ушла из ног девушки.

Подхватив нежный и чуть промокший цветок на руки, граф впервые за долгие столетия почувствовал счастье. Она так хорошо помещалась в его объятиях! Даже сердце, покорённое тьмой, начало биться через раз, заставляя голову кружиться, а душу петь.

Только бы не упасть, дороги нынче оставляют желать лучшего. Но даже медленный шаг не смог сделать дорогу достаточно длинной, чтобы они успели наговориться, а беседа потекла под шум дождя лирично, как один из тех романсов, что он играл своей любимой. Нет, он не ищет ей замену, Лилиан останется в веках его первой и вечной любовью, которую забрала чума, но неужели он не может влюбиться вновь? Этот вечер сделал ему нежданный и драгоценный подарок.

Она ловила его нежные взгляды и не могла понять их смысл и причину. Маргарита уже видела Владислава, но ни разу не решилась заговорить. Казалось, что она не достойна даже того чтобы просто смотреть на него. На эти длинные волосы, сплетённые из космической тьмы, глаза, сияющие как рубины. Неужели не только альбиносы имеют такой цвет? Даже если это линзы… Всё равно он был преступно красив. Только бы не заметил…

- Ваше лицо горит. Смутились или простудились?

- Да.

Ну и дура.

- В смысле, возможно...и то, и другое. Никто не носил меня на руках, понимаете?

- Мужчины, окружавшие Вас, многое упустили. Но я благодарен им за эту оплошность. Ведь именно сейчас могу наслаждаться Вашим обществом в такой...близости.

Юной девушке подумалось, что его глаза и её щёки стали одного цвета. Хоть что-то общее.

Прервав мысли, граф с сожалением опустил свою драгоценность у ворот небольшого ухоженного дома с живой изгородью туй и ковром из богородской травы. Постояв под дождём ещё чуть-чуть, им всё же пришлось распрощаться.

- Я Вас ещё навещу.

- Буду ждать. Быть может…

- Хм?

- Обменяемся номерами?

- Боюсь, что у меня его нет. Не обзавёлся.

- Вот как… Тогда как мы встретимся?

- Завтра на закате в том же месте?

Где так прекрасны ветви можжевельника…

- Хорошо, тогда спокойной ночи, Владислав.

- Доброй ночи, Маргарита. Желаю Вам самых приятных сновидений.

- И я — Вам.

Зайдя за изгородь, она пропала для его глаз, но не для ушей. Убедившись, что она вошла в дом, закрыв дверь на замок, он тенью скользнул между туй, осматривая дворик. Графу необходимо было лишь ещё чуть-чуть посмотреть на неё. Сердце, что тысячу лет не вспоминало о любви, сейчас рьяно стремилось нагнать это упущение и словно синица стремилось вырваться из грудной клетки. Туда, где билось сердце его новой знакомой.

Забравшись на дерево и скрывшись в листве, он наблюдал. Как она вошла в комнату, как села за стол что-то писать в толстой тетради, как после читала книгу. И как легла спать. Нет, он не подсматривал за ней, когда та переодевалась. Подобный поступок недостоин графа. Но не любоваться расслабленным лицом прекрасной девы, улыбающейся во сне, было просто не в его силах.

Граф Владислав влюбился. Крепко и сладко.

И пусть кто-то только попробует обидеть его драгоценность…

Наблюдая за ней до первых лучей солнца, мужчина был счастлив. Словно встретился с давней подругой спустя много-много лет. И был так раздосадован необходимостью покинуть её. А если что-то случиться, когда его не будет рядом? Лилиан всегда смеялась, что он чересчур опекает её. Но если бы он не был в отъезде, когда она заболела…