У

У

"Есть упоение в бою

   В пустыне мрачной на краю..."

   Лермонтов М.Ю. "Мцыри".

  - Ичи! Ни! Сан! Ши! Го! Року! Сити! Хати! Ку! Дзю-ю-ю!

  - Ища-а-а! - рвется из четырех десятков глоток вопль и бьется в стенах зала испуганной птицей, постепенно замирая...

  - Ямэ! Нагарэ!

  Нет, кажется, это было уже пару часов назад. Сейчас же У рвалось из подсознания, пытаясь завладеть мозгом и швырнуть Андрея в беспамятство. Да-да, как это не прискорбно, но в данный момент шла заключительная фаза экзамена - спарринги. Лично Андрею, на синий пояс, придется отстаивать не менее пятнадцати боев. Да вот незадача: спарринг партнеров роста, веса и возраста Андрея из всех сдающих экзамен был один - Арсений, который сдавал на желтый. Поэтому Андрею Сергунову ассистировали три первых, один второй дан и сам Дмитрий Ладуш - третий дан, глава московского филиала школы Байто-дзюцу. Школа Байто-дзютцу молодая, как и все молодое злая и агрессивная. Вот и сдавали соискатели на синий пояс - пятый кю - по шесть часов, а в конце пятнадцать боев по три минуты. Впрочем, андреевому инструктору Диме Маросову приходилось еще хуже - он сдавал на второй кю - коричневый пояс - а это на два часа дольше и на десять спаррингов больше. Впрочем, как говаривал сам Маросов: 'Охота, она пуще неволи'.

  Ба-бах! Левая нога Андрея подломилась в колене, бедро полностью потеряло чувствительность.

  - Отвлекся, - мелькнула в мозгу мысль. А не стоило. Спарринговал его сам Ладуш, а он человек жестокий не жалеет ни себя, ни учеников.

   В следующий момент короткие толстые пальцы Ладуша лапнули Андрея за волосы и голову соискателя рвануло на встречу колену третьего дана. Андрей торопливо выбросил в промежуток между своей головой и враждебным коленом крестообразный блок дзю-дзю. Но колено Ладуша словно бы и не заметило блока и вместе со скрещенными андреевыми руками врезалось парню в лоб.

   В голове взорвался багрово-оранжевый шар и У снова хлынуло, затопляя сознание липкой волной безумия.

   - Не-е-ет! - мысленно закричал Андрей - Врешь. С-с-стоять!

   Он резко разогнулся и сбросил круговым движением ладони Ладуша со своей головы, а затем шарахнул сэнсею окаменевшей левой ногой лоу-кик. Нога отозвалась тупой болью, но эта боль, как ни странно, прочистила мозги, заставив безумие в очередной раз отступить, но не надолго.

   - Ого! - удивленно поднял бровь Ладуш. После его ударов люди, как правило, не вставали. Добавил с одобрением - Неплохо.

   И тут же пнул Андрея поддых. Андрей успел скрутить корпус, уклоняясь от, словно сделанной из гранита пятки, но дыхание удар все же сбил. Соискатель сложился пополам, пытаясь поймать дыхание, а Ладуш одобрительно похлопал его по плечу:

   - Отдыхай, сынок. - и отошел, покрикивая на других учеников.

   Между тем, У продолжало яростно рваться на свободу, используя боль как дорогу к сознанию. Все тоньше становилась грань между безумием и явью, и все труднее становилось сдерживать его.

   - Пусти меня в себя, - шептало У, - пусти и тебе станет легче. Исчезнет боль, усталость, отчаяние. Все эти черные пояса, покажутся тебе детской игрой, бой для тебя станет наслаждением. Ты не заметишь, как все бойцы окажутся на полу. Пусти меня, и ты сегодня же получишь от Ладуша первый дан, обойдя Маросова - своего инструктора. Ты ведь всегда мечтал об этом!

   - Ага, сейчас все брошу! - восстанавливая дыхание, мысленно ответил Андрей - Тебя только пусти - таких дел наворотишь! Я ведь все помню. Да, трудно драться со сломанными костями, но я без тебя обойдусь, так что проваливай!

   Первый раз У непрошенным гостем пришло два года назад. В тот вечер Андрей с двумя друзьями Вовкой и Толяном возвращались из кафе. Слегка расслабиться в пятницу перед выходными, зная, что завтра не вставать утром ни на работу, ни на учебу, милое дело. Вот друзья и расслабились как нужно, слегка выпили пива. Погода весенняя, настроение такое же... В общем, отдых шел как нельзя лучше. Ребята подумывали уже о том, как бы пойти в сквер на реку и попробовать счастье в знакомстве с какими-нибудь нескучными девчонками. Но когда дорогу друзьям заступили восемь крепко сложенных ребяток, жизнь приобрела более мрачные тона. Троица в тот момент выходила из переулка. Справа от них был пустырь, ограниченный тремя стенами сошедшихся домов, слева высокий бетонный забор, а перед ними - автобусная остановка. Этот единственный выход и блокировали крепко крепкие парни. Бежать было некуда, тем более, что нападающие шли как раз от остановки, явно зная, откуда и куда пойдут друзья. Еще четверо вышли из того переулка, откуда появилась троица друзей, отрезая путь отступления. Западня была явно продумана и подготовлена. Толян - среднего роста коротко стриженный крепыш тут же напрягся и ощутимо занервничал.

   Ребятки, преградившие дорогу, почти все как на подбор бритоголовые, широкоплечие, коренастые, как говорила одна знакомая Андрею художница, - тяготеющие к квадрату, с одинаковым сонно-тупым выражением на скучающих от постоянной рутины лицах. Выделялись из общей массы только двое - невысокий худощавый паренек со стильной шевелюрой, в такой же стильной одежде и холодными глазами. Этот худощавый держался чуть в стороне от остальных, словно подчеркивая этим свою индивидуальность и непричастность к столь серым личностям. Андрей сразу выделил в нем вожака. Впрочем, худощавый слабаком отнюдь не был. Двигался он легко, шагал мягко, словно крадучись, а глаза внимательно следили за каждым движением троицы. Второй, державшийся чуть впереди худощавого, выделялся громадным - чуть больше двух метров - ростом. На его широченную грудь можно было водрузить небольшой стол, руки же были толщиной с бедро обычного человека. Однако толстые, как бревна, ноги несли эту громадину с удивительной легкостью. Этот богатырь, слегка прикрывал худощавого слева.