У кошки две жизни

Глава 6.

– Ну, а что? Вполне нормальное расписание! – уверенно высказала мнение Катька, убрав смартфон в рюкзак.

– Это потому, что большую часть времени, ты будешь занята дипломом, – кисло выдохнула Маша.

Повесив сумку на плечо, девушка направилась к лестнице.

– И почему ты всегда всё портишь? – заворчала подруга, плетясь следом. – Ты, Машка, пессимистка.

– Это из-за колготок... но вообще, я привыкла считать себя реалисткой, – девушка обернулась  и одарила её натянутой саркастичной улыбкой.

Студентки спустились в холл, и теперь Маша почти непрерывно ощущала ноющую боль в отбитых коленках.

Смартфон, недавно убранный в сумку, коротко звякнул, оповещая о полученном сообщении, и девушка снова принялась рыться в его поисках. Недра сумочки затянули гаджет на самое дно, и найти его удалось только спустя минуту.

– Любимый проснулся? – съязвила Савельева, скосившись на Марусю, лицо которой просветлело при виде полученного сообщения.

– Он уже давно проснулся, – Маша бегло прочла текст: «Зай, ну чё там с расписанием?» и романтично вздохнула. Парень будто сердцем почувствовал. Ответив Лёше: «Солнце, всё ок. Напишу, как домой приеду» и, дополнив сообщение эмодзи сердечком, нажала отправить.

Катька, покинув университет, сразу свернула на дорожку к курилке, и Маша последовала за ней, намереваясь «стрельнуть» сигаретку и немного сбросить стресс.

– А вот твой Васька разве не против, что ты куришь? – поинтересовалась девушка у подруги.

– Не-а, – беззаботно отозвалась Катя. – Он и сам как паровоз дымит. Работа нервная у него.

– А у тебя что нервное?

– Подруга, – засмеялась Катя, выудив из бокового кармана зажигалку.

– Тебе в театральное надо было поступать, – парировала Маша. – На клоунское.

– Ой, да ладно! Не обижайся! – Катька закурила тонкую сигарету, облокотившись на ограждение беседки.

Маша поежилась, боязливо покосившись на пару незнакомых парней в спортивных костюмах. В университете, конечно, были спортсмены, но обычно они одевались приличнее и не посещали курилку. Как и Лёша. Он старался вести здоровый образ жизни, не исключающий, правда, пива по выходным.

Маруся теперь чувствовала себя не в своей тарелке – больные колени и рваные колготки испортили настроение и отняли всю уверенность в себе. Каждую секунду казалось, что она стоит и позорится перед всеми, чем и поделилась с подругой. Катька, впрочем, отнеслась к ситуации философски.

– Не парься! – смело заявила она. – Это стиль «панк».

– А синяки на коленках это стиль шлюх, – Маша сдалась на милость судьбы. – Дай сигарету, Кать.

– В качестве компенсации за причинённый ущерб… – Катька залихватски закусила в зубах свою сигарету и, щурясь от дыма, протянула подруге немного отравы. – Забей, Машка. Приедет твой ненаглядный, цветы подарит – гладиолусов нарвет у бабки в огороде, и всё будет как прежде! А потом чулки тебе новые купит.

Девушка прикурила, улыбнулась подруге, вспомнила про Лешку, который за сигареты её ругал, и прикрыла глаза, наслаждаясь осенью.

***

Скрипнула дверь круглой комнаты, погрузившейся в вечерний сумрак. Лабернамар вернулся и устало рухнул на кровать, чуть не придавив Марусю, свернувшуюся клубком.

– Мя! – взвизгнула она, отпрыгнув в сторону.  

Эльф подскочил на месте, тихо вскрикнул и повернулся.

– Маш, я ведь совсем о тебе забыл! – признался он. Взмахом руки маг зажёг все свечи в комнате, и тёплый свет облёк в цвета прежде серые очертания предметов.

– И поесть не принёс? – кошка одарила его возмущённым взглядом.

– А! Буженина! Верно! – Лабернамар засуетился, бросился к сумке и достал несколько тонких ароматных ломтиков.

– А больше ничего не забыл? – Маруся спрыгнула с кровати и, подбежав к разложенному на блюдце мясу, впилась в него клыками, урча от удовольствия. Наконец-то нормальная еда! На вкус напоминало колбасу, но не солёную и не острую. Ломтики нежного мяса так и таяли во рту. Из кого сделана эта буженина, кошка не интересовалась. Решила, что иногда лучше не знать, кого ешь.

Маша глотала пищу, почти не жуя, а Лабернамар довольно улыбался, не поняв её последнего вопроса.

– Чего? – эльф сел на кровать, скинул мантию с плеч.

– Дверь запереть забыл! – прорычала кошка, с неудовольствием оторвавшись от трапезы.

– Неправда, я сейчас ключом открыл, – принялся спорить эльф, нахмурив тонкие брови. Вид у него стал не суровый, а глуповатый. Выбивающиеся из-под длинных прямых волос кончики острых ушей только дополняли этот образ сказочностью, которую Маша всё ещё отказывалась принимать.